Цепной щенок. Вирус «G». Самолет над квадратным озером

Им отвели две смежные комнаты на втором этаже. Комнаты были совершенно одинаковые, уже наполовину отделанные. Здесь были шторы на окнах и обои на стенах, но мебели никакой. В одной комнате, правда, стояла кровать, в другой просто постелили на пол одну на другую две перины.

Когда Арчил вышел — по неструганым ступеням легко простучали его шаги, — Ник почему-то встал посреди комнаты прямо под голой неяркой Лампочкой. Он закрыл глаза и молчал.

— Ты что, сын? — спросила Ли. Ник молчал. — Ничего не произошло! — сказала Ли строгим голосом и, протянув руку, взяла его за подбородок. — Ну чего ты, сын? Что ты подумал? — Ник покивал, стряхивая ее руку. — Ты действительно обо мне так думаешь?

— Ма, — сказал он тихим голосом. — Ма, там в Афоне меня заперли и хотели убить… Это было так долго.

Она кончиками пальцев погладила его по голове.

— Может быть, ты просто испугался темноты. Помнишь, как было в детстве… У маленьких мальчиков всегда очень долго тянется время…

— Ты думаешь, просто детские ощущения?..

Он уже успокоился, он уже перестал ревновать. Но он все еще не открывал глаз. Пальчики Ли бродили по его волосам, и это было очень приятно.

— Давай договоримся, — сказала Ли. — Мы с тобой спасаем твою девушку. Вот что главное. Больше ничего нет.

— Разве это главное?

— Всегда нужно определить направление. Вне зависимости от конечной цели направление нужно видеть.

Она вышла. Комнаты соединялись дверью. Ли закрыла за собой эту дверь, щелкнул маленький засовчик. Было слышно, как она легла. Где-то внизу, в первом этаже хохотали наперебой пьяные девицы. Ник сел на полу и вынул дневник.

«Сперва меня поразил ее цинизм (уж никак не ожидал в ней подобного), — записал он. — Но теперь я только рад.

Мы не догнали Миру в гостинице. Ее увезли прямо из-под носа. Добраться до турбазы, вероятно, можно по берегу… В любом случае мы попробуем довести игру до конца. Мать права, нельзя озабочиваться ни одним вопросом серьезно… Мы должны идти, как в шахматной партии. Мы должны идти легко».

9

Зонтики, платья и туфли лежали грудой внизу на столе, прямо на красной скатерти, кто-то собрал все это барахло рано утром, а может быть, ночью и по заведенному здесь порядку принес. Арчил сбросил все это на пол. Вместо барахла на столе появился большой кофейник и три чашки, хозяин выглядел таким же свежим и бодрым, как и накануне.

— Пойдете налево вдоль моря… — объяснял он, прихлебывая кофе и на этот раз обращаясь уже только к Ли. — Там болота, не свернешь. Во время прилива там вообще не пройти…

Кофе был мерзкий. И сделав только один большой глоток, Ник с отвращением подумал о спящих где-то здесь в доме пьяных девицах. Подумал, что этот грузин развлекался с девочками, вероятно, почти до самого утра, но вот он, веселый, объясняет, как пройти на турбазу, подмигивает матери, а шлюхи не могут разлепить пьяных глаз даже для того, чтобы сварить своему хозяину приличный кофе.

— Напрасно вы в это полезли! — сказал он, протягивая Ли один из зонтиков. — Но я вас понимаю… Каждый развлекается, как хочет!

Солнце только-только возникло. Море и берег были еще в тени. Ник хотел обернуться на бетонный недостроенный дом (ему почему-то стало страшно), но Ли обернулась раньше, она нелепо махнула сложенным зонтиком, хотела улыбнуться, но получилась только кислая гримаса.

Они пошли молча, Ник немного впереди. Ли разулась (в одной руке ее был зачем-то раскрытый зонтик, в другой — босоножки), она шлепала по воде. По левую руку ма паутиной веток и колючей проволоки было то, что хозяин бетонного дома назвал болотом. Ник проверил, он немного ободрал щеку, испачкал ладони и, завязнув на втором шаге в коричневой мякоти, дальше не пошел. Он помыл руки в прозрачной морской воде. По правую руку разгоралось пространство утренней воды. Скоро стало жарко, и Ник подумал даже, что зонтик — это неплохо, зонтик — это в первую очередь от солнечных лучей.

— Отвратительный привкус во рту… — сказала Ли, догоняя его. — Кофе мерзкий! Вообще-то, мужчины умеют варить кофе…

Ударив ногой по воде, она обрызгала его джинсы. Ник припомнил толстяка из пиццерии и промолчал.

— Наверное, на турбазе нам сварят… — неуверенно сказала Ли, и Ник понял, она тоже боится.

Деревня — последний крайний дом — пропала из виду довольно быстро, и они оказались на этой узкой желто-черной полосе вдвоем. Можно было либо вернуться, либо, как по стрелке, двигаться строго в одном направлении. Даже на горизонте по правую руку не было видно ни одного корабля. Ник изредка поглядывал туда. Ну хотя бы какая-нибудь лодка… Ну хотя бы какой-нибудь катерок… Ничего. Он понял, что ищет поддержки, а ее нет.