Цепные псы пантеонов

А на пространстве подземной станции творилось действо в духе Иеронима Босха. Чудовища самого невероятного облика вышагивали, ползали и порхали вокруг зеленых рулеточных столов. Спорили, рассыпали фишки, делали ставки. Сухопарые крупье с козлиными головами вытягивали куриные лапы из рукавов смокингов и бросали шарики. Да и столы, оказывается, были живыми — гигантские черепахи с плоскими панцирями.

— На что они играют? — сам в душе завзятый игрок, светски небрежно полюбопытствовал Петров.

— На деньги, на души, на вздохи, на заклинания...

— А мне за труды предполагается заплатить заклинаниями? — Кажется, Антон выбрал подходящий стиль поведения. Он будет играть крепкого профика, которому глубоко до балды, чем заниматься, лишь бы платили по классу «премиум».

— Можно устроить, но сначала надо выполнить работу. Ты — человек-птица, и мне нужно отыскать одного человека-птицу, который кое-что задолжал.

Несмотря на невероятный гам в зале, Антон вдруг расслышал нарастающий треск гравия из противоположного конца тоннеля. Звук нарастал, будто от приближающегося облака саранчи. Самые бдительные игроки заволновались, стали по-гусиному вытягивать головы, оглядываясь поверх столов.

— Финита близится, сейчас те, кто предпочел остаться свободными-неприкаянными, получат себе начальство, увы, на очень невыгодных условиях. А я вынужден тебя покинуть, ведь я не умею превращаться в чайку и улетать. Если надумаешь, ты всегда найдешь меня там, где встретил первый раз. Что-то мне подсказывает, что мы еще увидимся.

Человек в модном костюме развернулся, неспешной походкой отмерил ногами метры до двери и скрылся за дверью с кодовым замком, не оглянувшись напоследок.

А из обоих тоннелей на станцию вынесло лавы всадников. Желтолицые лупоглазые ездоки с гиканьем, пришпоривая приземистых гнедых лошадок, понеслись сначала по желобам. Но преодолеть препятствие для гнедых грив не составило труда, из двух рукавов всадники втянулись на уровень перрона. Только у одной лошадки соскользнули копыта, и она брыкнулась на рельсы, кардинально ломая хребет седоку. Тот, прежде чем захлебнуться собственной кровью, успел возопить:

— Аллах Акбар!!!

Отряд не заметил потери бойца — свирепо выпучив зенки, охотники за головами пришпорили гнедых. Засвистели войлочные арканы.....

Шум умножился десятикратно. Визг, топот, скрежет, ржанье, стон. Столы-черепахи испуганно зашевелились, поползли и загремели по облицовочному мрамору казиношные фишки. Одна черепаха ломанулась в сторону и рухнула в путевой паз панцирем вниз, было больно смотреть, как она царапает воздух не находящими опоры лапами.

Бородато-рогато-копытная братия заметалась в безысходной панике, кто-то затрепыхал кожистыми крылышками, кому-то арканная петля опутала козлиные рога, кому-то перекрыла кислород. Кого-то затоптали. Лезвия конной атаки уже пронзили неприкаянную толпу до половины, за удачными ловцами на прицепах уже волочилось по три-пять пленников. Антону пришла пора делать ноги, или, если быть буквальным, крылья.

Действительно финита и урок Петрову на перспективу. Но когда все в один голос утверждают, что нет свободы на земле, но нет ее и выше, проверить сей посыл хочется еще яростнее. Антон повернул браслет, взмыл к потолку и понесся вдоль застывшего ломаного водопада эскалаторов вперед и вверх. Ведь право убежать остается у каждого индивидуума. Пусть «не убежать», а хотя бы «попытаться убежать», не важно, какой ты сущности.

В верхнем вестибюле станции он нашел открытую форточку и вырвался на волю. Светало.

— Зигфельд, кто это был?

— Ты о моджахедской коннице?

— Этих-то как раз легко расшифровать. Какая-то очередная «Старшая Эдда», только исламская. Я о вежливом и пронырливом работодателе.

— Не знаю. Боюсь даже пытаться отгадать. И ты очень правильно сделал, что отказался браться за эту работу.

— С какого бодуна ты решил, что я отказался?

Глава 7 Ближе к телу

Не плачьте, сердце раня,

Смахните слезы с глаз.

Я говорю вам «до свиданья»,

Расставанье не для нас.

Через четверть часа Гребаха Чучин отдаст приказ, и в «Старшей Эдде» начнется сворачивание стационарных и мобильных систем внешнего наблюдения. Но девушка успела, системы выдали ей порядка двадцати пяти единиц свитков информации[9], обнародованию которой в «Ред Ойле» были бы очень не рады.