Цепные Псы Россы (СИ)

Чуть вдалеке сидел еще один примечательный тип с черными кудрявыми волосами. Вцепился в вещмешок с пожитками и не выпускает из рук. Не знает, дурак, что в первый же вечер по прибытии на Лобной площади форта будет разведен большой костер, куда каждый новобранец обязан будет кинуть все вещи, привезенные с гражданки. Такова традиция. Хороший солдат должен помнить только о своем долге перед Родиной, нацией и солдатским братством. Плохой же солдат живет памятью об оставленном доме. Время от времени Кудрявый доставал из кармана куртки бумажник и заглядывал внутрь. Сидел долго, фотографию своей девушки разглядывал, потом тяжело вздыхал и убирал. Один доброхот перед погрузкой в машину заметил фотографию и посоветовал Кудрявому:

— Забудь. Когда ты вернешься, ее уже другой драть будет.

За это Кудрявый выбил ему передние зубы. Еле разняли, а то вообще размозжил бы ему голову об асфальт. Тогда бы Кудрявый не то что девушки, света белого бы очень долго не увидел. Лишенцы, попадающие на урановые выработки, выбираются на поверхность только когда их списывают на кладбище. А кладбище для лишенцев — братский погребальный костер, да выгребная яма за Резервацией.

Рядом с Кудрявым трясся тот самый доброхот. У него теперь в зубах сияли заметные прорехи. Рудоу развел бы бойцов по разным машинам, только не полковник Нимрод.

— Ну что любовнички додрыгались. Вы теперь мальчики дерете друг друга. Вы теперь любовники. И чтобы ни на шаг друг от друга не отходили. И если кто из вас сдохнет, или того хуже увечным сделается, без моей команды, вы у меня страсти на плацу перед всем фортом предаваться будете. А если стоять не будет, то я вам все хозяйство за ненадобностью отрежу. Поняли, любовнички? Уяснили? Приступить к сексу!

Полковник Нимрод всегда был крут на расправу, но и справедлив. Теперь Курчавый и Щербатый будут охранять друг друга от всего остального мира. Глядишь, к концу службы еще и сдружаться.

За Щербатым виднелся сержант Милк. Привычный ко всему, четвертый год службы, как никак, он откинулся на брезентовый полог и дремал. Разморило бедолагу. Рот приоткрыт. Того и гляди муха залетит. Ниточка слюны повисла с губы.

Рядом с Милком сидел Медведь. Примечательная личность. Поговаривали что парень из бывших безопасников. Охранял особняк одного из финансовых воротил, да на свою беду приглянулся его молоденькой жене. Пару месяцев они кувыркались в безопасности, а потом рогатый муженек их застукал, полез к жене морду бить, да оказался в реанимации в состоянии комы. Медведь если заломает, то основательно. В суматохе Медведя начальство решило спрятать в Рубежном форте. Жалко же мужика. Оклемается воротила, с койки слезет и не жить Медведю на свободе.

Рудоу ухмыльнулся. Пестрая компания у них подобралась. Такого добра еще два грузовика позади по пустыне петляло. Перед отъездом капитан слышал, что скоро еще два состава бойцов в Рубежный форт отправят, да пять связок Цепных Псов. Намечалась какая-то заваруха, а он ни сном ни духом. Правда перед отъездом военный комендант вручил Нимроду запечатанный коричневый конверт, открыть который он мог только по прибытии в Рубежный форт.

Капитан Рудоу полагал, что вся суть в коричневом конверте. Если бы не он, тряслись бы они сейчас в других грузовиках, что перевозят лишенцев к урановым рудникам.

Скрыть факт побега с Сортировки не получилось. Одного беглеца они поймали, со злости отхайдокали так, что места живого не осталось. После больнички его тут же отправили первым рейсом в резервацию Тихая лощина. Там его и похоронят с подобающими почестями. А девчонку так и не нашли. Парень отвлек на себя внимание гончих, а когда его поймали и обнаружили, что он один, след был потерян. Потом еще двое суток искали, только так и не нашли. Гончие пасовали, ничего не нанюхали, такое ощущение, что она сквозь землю провалилась. Когда факт побега всплыл, к розыскам подключилась городская полиция, только и они не справились.

Нимроду конечно досталось. Военный комендант его двое суток и в хвост и в гриву таскал, приезжал военный прокурор, завели уголовное дело, обещали в скором времени под трибунал отдать. А там судьба одна. Искупить вину на урановой добыче. Живым оттуда никто не возвращался.

Нимрод сник окончательно. Благо что не арестовали сразу, запил по-черному. В приказном порядке заставил Рудоу присоединиться. Они теперь парочка близнецов, если одному дорога на рудники ляжет, второй прицепом последует. Как никак за пришельцев гореванов оба отвечали. Нимрод как начальник, а Рудоу как непосредственный исполнитель. Вот и квасили они вдвоем трое суток, ожидая начало военного трибунала. За пределы Сортировки им ходу не было. Рудоу старался половинить дозы, его организм не выдерживал алкогольную атаку, а Нимроду все ни по чем.