Цепные псы

Николай задал вопрос с такой кислой миной, как будто знал, что ответ окажется неприятным. Артём уж точно знал ответ, а Чёрный лишь озвучил его мысли.

— Мы лишь маленькие пешки в одной большой игре спецслужб. Секретность превыше всего. Тем более, здесь о демократии и прочей ерунде давно не слышали.

— Чем занимается ваш отряд. — хладнокровие одного из прибывших просто поражало.

Он даже не обратил внимания на внешний вид монстров. Это явно люди. Но изменившиеся. Мутанты. Но все же люди.

— Сопровождением ученых на кластеры городов и важных караванов на иные базы, ещё спасательными операциями и рейдами зачистки территории. Работы, как и приключений, хватает.

— Я согласен, где подписать? — третий поднялся со стула.

— Подписей нам не требуется, но советую вам хорошо все обдумать. Повторяю, для нас важен надёжный тыл. Сейчас у вас начнётся адаптационный период с обучением необходимыми вам навыками. После него вы дадите свое согласие, а ребята отряда свою оценку вашим действиям. К нам рвётся много людей из пехоты, но проходит крайне мало. Кстати голова не болит? Не подташнивает? Это местное действие атмосферы. Вас на некоторое время изолируют в карантин. Для адаптации. Обычные тюремные камеры. Но уж простите. Вы и так немного заключённые. Надеюсь, отнесётесь с пониманием. После будем работать вплотную.

— А как же это? — Артём потрогал свой крылатый обруч.

— Его снимут с вас, как только внутренний отдел сочтёт вас благонадёжными. Вам нужно уяснить, что в этом мире важна надёжность человека, как личности и как воина. Тогда, у вас будет возможность продвинуться вверх по служебной лестнице и получить соответствующие привилегии. Самые достойные из нас, старожилов, часто бывают во внешнем мире.

Но что бы заслужить такую честь, нужно пролить немало крови за наше дело. Я носил, браслет доверия, как у нас называют эти штуки, два года. И только от вас зависит, когда вас припишут к благонадёжным. И мой вам совет, отнеситесь серьёзно к вашей службе. Сейчас вы не в состоянии понять, что вам повезло, но со временем все вокруг станет привычным. И вы поймёте, что здесь и есть настоящая жизнь для настоящих мужчин. За много лет, я повидал много новобранцев, но с вами мы сработаемся. Я это нутром чую.

С этими словами Чёрный достал трубку коммуникатора и вызвал некого Прохора.

— Ещё одно. — добавил капитан, пока Прохор не ввалился в кабинет. — Ваше прошлое это ваше личное дело. Ребятам из отряда скажете только то, что сочтёте необходимым. Они будут судить вас, какими вы есть, а не кем вы были. Ваш авторитет начинается с порога этого кабинета. Удачи!

С последними словами капитана раздался короткий стук в дверь и на пороге появился невысокий мужичек лет шестидесяти с лукавым выражением лица. Пышные усы под носом картошкой и прищур серых глаз придавали ему плутоватый вид.

— Разрешите, товарищ капитан. — Прохор говорил с ярко выраженным западно–украинским акцентом. — Вызывали?

— Вызывал, Прохор, вызывал. — откликнулся Чёрный. — Вот пополнение прибыло, с Большой Земли. Прошу любить и жаловать. Проводи ребят в их апартаменты и заодно обрисуешь обстановку. У них, наверняка, тьма вопросов. В общем, не мне тебя учить детей строгать.

— Будет сделано, ваше благородие. — с ухмылкой козырнул Прохор. — Пошли ребята. И не переживайте так. Не вы первые, не вы последние.

Когда за их группой закрылась дверь, оказалось, что вокруг них собралось с десяток бойцов. Артёму кто–то всунул в руки эмалевую кружку.

— Держи, браток, поможет собраться. — произнёс незнакомый старлей с понимающим взглядом.

От кружки исходил запах самогона. Такие же кружки он заметил у своих товарищей. Артём зажмурился и влил в себя стопку жгучей жидкости. Жар рванулся по жилам, растапливая ледяной комок, где–то в районе живота. Раньше Тропов его и не замечал. Приятное тепло ударило в голову, снимая напряжение.

— Ладно, ребятки пошли, покажу ваши апартаменты, а заодно погутарим о житье–бытье. У вас, наверное, от вопросов языки чешутся.

Погутарить не получилось. Потому как за их спинами хлопнули с железным лязгом массивные двери карантинного карцера. За каждым своя дверь узкой камеры. Зачем все это, было не понятно.

Да и разбираться нет никакого желания. Голова гудела растревоженным ульем пчёл и тошнило, как на каком–то там месяце беременности. Хотя беременный капитан ВДВ — та ещё хохма. Артём упал на откидную койку камеры, не задумываясь о странностях. Утро вечера мудрёнее. Даже если хрен поймёшь, где тут утро, а где вечер.

Глава 3

Разбудил Артёма железный лязг окошка на двери. Стандартная камера, стандартные порядки, хоть многое и выбивалось из понятия «нормально». Например, завтрак. Поднос уставлен парой тарелок и пиал с салатами. Хоть и не деликатесы, но на питании тут не экономили. Мясо, каша, салаты, чёрный кофе, колбаса, сыр. Даже чекушка коньяка стояла на подносе. Прямо Новый год какой–то. Будто последний завтрак расстрельника, а не обычного заключённого. Смущала лишь маленькая пластиковая бутылочка из–под сока с мутной жидкостью.

— Это что за хрень? — спросил он, игнорируя остальные блюда.