Цербер

Узнал Роман кое-что и из прошлого человека на фото, даже некоторые общие данные анкетного характера, что было, в общем, редкостью, так как считать такие сведения с совместившейся мыслеформы обычно нельзя. Призраки не любят конкретностей, а кластер, мыслеформа - по сути именно то, что во все века называлось призраком.

"Непосредственного интереса ни к кому из нас у него нет. Цели остаются неизвестными, но нам он не угрожает, и вообще непонятно, откуда он взялся. С такой-то энергией - что он будет делать дальше?"

Сосредоточенность на Михаиле, а перед этим - исключительно на внушении Елене Евгеньевне, помешала Роману уловить в молодой женщине на фото, явно одной из подопечных Андрея Львовича, не менее мощную энергетику, хотя и абсолютно другого рода.

Роман простучал пальцами по подлокотнику.

"Андрей, - неприязненно подумал он. - Зачем здесь Андрей? Всюду, где он появляется, потом происходит что-нибудь мерзкое".

Свои занятия мерзкими Роман никогда не считал.

"Простейшее решение, простой способ... Ему там, в Омске, хорошо говорить. Когда еще до него доберутся. Этот парень и доберется. Простейшее... а ведь и верно. Бывает простота и простота. Попробуем нашу простоту сложить с обычной, а то ведь это сегодня он нам не угрожает, а завтра..."

Роман вызвал старшего из своей охраны. Помимо основных обязанностей, он выполнял и более тонкие поручения. Спустя несколько минут машина уже выезжала из ворот. В ней сидели старший и еще один. Сделав по пути остановку у известного старшему дома, они подъехали к одной из станций метро на этой окраине города.

Второй вышел, имея при себе очень маленький сверток. Развернув его, он бросил мятый спичечный коробок, который там оказался, на землю в строго определенном месте, чуть в стороне, чтобы не смел уборщик. Сделал это самым естественным образом - вроде бы поискав и не найдя спичку.

Он не открывал коробка. Там не было спичек. Им некуда было бы поместиться из-за плотно закрытой четырехгранной капсулы. Хранить такие вещи Роман предпочитал не дома, чтобы забрать ее из тайника, машина и останавливалась по пути.

Еще спустя полчаса они вернулись.

Коробок валялся среди прочего мусора, выделяясь разве что яркой красной этикеткой.

Роман выслушал доклад, кивнул, отослал того и другого. Вновь включил генератор, позволяющий не тратить усилий на материал для кластера.

В полутьме над пентограммой возникло свечение.

Глава 30

Он прошел сквозь гомон толпы при вокзале, клены и вязы старого сквера, пятьдесят темных грохочущих метров под мостом и еще через десять минут тихой набережной убедился, что чуда не произошло. Постоял перед той же дверью на том же месте, где был меньше суток назад. "И с тем же результатом", - подумал он.

Жетон для таксофона он не покупал заранее из глупого суеверного загада, что так Лена окажется дома и никуда звонить не придется. Теперь нужно возвращаться обратно к метро, к вокзалу. У одного из окон на лестнице, на подоконнике, кто-то забыл газету, и он подобрал ее. Все-таки лучше, когда что-нибудь в руках.

Он набрал семь цифр и вслед за щелчком и тишиной в трубке - еще четыре. Все-таки это что-то необычное. Какая-то врезка в общегородскую сеть. Наверное, чтобы второе соединение прошло, четырехзначный номер должен иметь смысл, но все равно вероятность ошибочного набора остается. Заодно и автоматическая засечка набирающего абонента.

- Вы хотели со мной встретиться, - сказал Михаил в тишину. - Я знаю, что хотели. Я готов, и давайте поскорее, у меня мало времени.

- Где вы? - спросил осторожный голос. - Ах, да... Хорошо. Оставайтесь там, где находитесь, машина будет через десять-пятнадцать минут.

- "Черная Маруся"? - спросил Михаил из озорства.

- Надо же, какие древности вы еще помните. И чувство юмора... Завидую. Скажите... мой номер, это она вам дала?

Михаилу пришлось сделать усилие, чтобы напомнить себе, что его собеседник имеет в виду всего лишь Елену Евгеньевну.

- Догадайтесь, - сказал он. - Я жду машину. Он отошел в сторонку, и его место сейчас же занял потный толстяк, на котором, несмотря на душный вечер, был темный пиджак с неразборчивой медалью.

Михаил встал на самом углу вокзала, под башней. Прямо перед ним была стоянка, устроенная посреди площади, сквер с вязами за нею. Оттуда он только что вернулся, выбирая этот длинный путь до дома, где никто его не ждал, и обратно.

Внезапно картина неуловимо изменилась. Откуда ни возьмись вдруг на площади, у стоянок с обеих сторон, у главного входа в вокзал, у строя разновеликих палаток и ларьков по ту сторону возникли тройки патрулей с оружием. Михаил посмотрел влево и через толпу на троллейбусных остановках увидел, что в стороне пригородных касс и базара происходит то же самое, но людей в форме больше. На них оглядывались, кто-то поспешно отходил, другие, наоборот, останавливались, чтобы посмотреть.

Вдалеке, перед выездом на мост и проспект, не бросаясь в глаза, но очень основательно дорогу перекрыли несколько машин и два автобуса. Не слишком хорошо видно, но, кажется, среди деревьев сквера мелькнула пятнистая одежда.