Цербер для непокорной

– Господин и госпожа Галаевы, – сдержанная улыбка на лице женщины лет пятидесяти меня чуть успокаивает, но вот фраза заставляет напрячься и выпалить:

– Мы не женаты, – голос у меня неожиданно резкий и высокий.

Прокашливаюсь и сглатываю, не люблю, когда говорю визгливо, это сразу выдает мое шаткое психологическое состояние. А сейчас мне как никогда нужен холодный разум и стальные нервы.

– Прошу прощения, меня ввели в заблуждение, – тут же не теряется она, демонстрируя хладнокровие. – По какому вы вопросу?

Вот что значит, профессионал. Не стушевалась, а сразу взяла себя в руки и приступила к делу. Мне бы ее хладнокровие не помешало.

– Нам нужно подтвердить беременность, – переходит к сути дела Фарид, подходя вперед, отчего я оказываюсь немного за его спиной. – Срок предположительно месяц, чуть больше.

– Поняла, – кивает женщина, а затем кому-то кричит: – Ира, иди сюда! – а затем уже поворачивает голову к мужчине: – Подождите за дверью. А девушка может пока прилечь на кушетку, посмотрим по УЗИ.

Я с облегчением выдыхаю и иду на указанное место, благодарно глядя на женщину. Присутствие Фарида уже просто давит на психику, так что оказаться от него хотя бы за стенкой будет благодатью на мои истерзанные нервы. Вот только надеждам сбыться не суждено.

– Я останусь и проконтролирую, – сурово парирует и подходит ближе, убивая мое и так плохое настроение напрочь.

– Хорошо, как скажете. Меня зовут Арина Вениаминовна, – не возражает врач, представляется по форме, а затем берет у пришедшей с другого помещения медсестры гель и обращается ко мне: – Как мне к вам обращаться?

– Лера, – отвечаю, ощущая на коже неприятный гель и холод аппарата по животу.

– Очень хорошо, Лера, – улыбается она мне на удивление добродушно, – это ваша первая беременность, правильно? Ничего, все хорошо будет… Так, посмотрим, что тут у нас…

А затем я отвлекаюсь на монитор, где видно маленькое плодное яйцо. Ничего конкретного, но отчего–то я уверена, что вот он, мой малыш.

– Срок шесть недель, – делает вердикт доктор и убирает от меня прибор, обращаясь к Фариду, который все это время стоит возле кушетки и напряженно всматривается в экран.

– Когда можно определить отцовство? – спрашивает он грубо, хмуря брови.

Мне дают салфетки, и я занимаю ими руки, судорожно протирая гель со своего живота. Стискиваю пальцы, пытаясь унять дрожь рук, но никто на меня и так не смотрит, так что я одергиваю вниз свою блузку и привстаю.

– Примерно с девяти недель доступен неинвазивный способ ДНК–теста, нужно подождать еще недели три, – отвечает на вопрос врач, поправляя очки на переносице и беря в руки карточку, которую заполняла в это время медсестра по моему паспорту. – Пока все в норме, но нужно сдать несколько анализов, чтобы убедиться, хорошо ли протекает беременность. Выпишу вам направления, Ира передаст их на ресепшен, а дальше вас сориентируют, созвонятся и запишут на удобное для вас время.

– Отлично, мы учтем. Всего доброго, – кивает Фарид и стискивает кулаки, но это замечаю только я, обе женщины заняты бумажками.

– Карточку я на нашу мамочку завела, так что будем обследовать всю беременность, – говорит врач нам на прощание, вызывая словами мурашки по моей коже.

У меня дрожит тело, мысли хаотично движутся, я все никак не могу привыкнуть к этой оглушающей новости, что я беременна. Пока я рефлексирую, мы уже выходим из больницы. И как бы я ни сопротивлялась, Галаев усаживает меня внутрь своего автомобиля, но заводить мотор не спешит. Нервно постукивает пальцами по рулю, а затем смотрит на меня с серьезным видом.

– Значит так, – рубленые фразы пугают, заставляя сидеть мышкой. – Расклад такой. Если тест покажет, что ты не врешь, и действительно беременна от меня, кто бы ни нанял тебя насолить мне, считай, что будешь прощена.

– Но я… – начинаю было возмущаться, желая сказать, что все это бредни его воспаленного сознания, как он резко обрубает все отмашкой ладони, рассекающей воздух, словно нож масло.

– Слушай дальше! – цедит, давя своей энергетикой, а дальнейшими словами причиняет мне боль. – Если родишь здорового сына, возьму тебя второй женой.

Сглатываю, глядя на мужчину в ужасе. Да как же можно быть таким черствым, холодным и жестоким. Ни разу не спросил о моих чувствах и желаниях, о том, каково мне оказаться в тисках и беременной… Только о себе думает… Мужлан…

– Мне от тебя ничего не нужно, – сиплю, хватая рукой горло.

В уголках глаз скапливается влага, и я отвожу взгляд в сторону. Вот только он больно хватает меня за подбородок и поворачивает мое лицо к себе.

– Ты слышишь меня, Валерия? – говорит резко, жестко, не церемонясь, дожидается моего еле заметного кивка и добавляет непререкаемым тоном: – Если же это девочка, то сделаешь аборт. Брак мне не нужен, только сын, наследник.

Его пальцы при последних словах отпускают мой подбородок, и я без сил откидываюсь на спинку сиденья. Прикрываю глаза, слыша, как урчит, наконец, мотор, и отворачиваюсь, скрывая, как по щеке катится невольная слеза.