Цербер для непокорной

– Нам твоя жена все рассказала, – поджимает губы его мать. – Нехорошо это, что ты мало времени проводишь с ней. Она девочка молодая, впечатлительная, оглянуться не успеешь, как пожалуется отцу.

– С ним я сам разберусь, – сразу же ощеривается Фарид, не проходит и секунды.

– Да и потом, тебе бы ей наследника заделать общего, сам понимаешь, – не обращает на его крутой нрав женщина и смотрит с намеком, затем кидает недовольный взгляд на меня, от чего я сразу понимаю, что моя беременность мешает ее грандиозным матримониальным планам.

Я стискиваю кулаки и выхожу из комнаты, более не желая слушать весь этот бред, который она готова вывалить на меня. К глазам подступают слезы, и я быстрыми шагами поднимаюсь к себе в комнату, но отчетливо все слышу, поскольку женщина не скрывается и говорит довольно громко и экспрессивно.

– Я ожидала лучшего, Фарид, у тебя совершенно испортился вкус. Ну да ладно, сделанного уже не воротишь. Я надеюсь, ты уже все решил насчет ребенка, и нам не придется откупаться?

А вот что отвечает Галаев, уже не слышу, захлопываю дверь спальни и приваливаюсь к стене, часто дышу, смаргиваю влагу с глаз и поглаживаю живот, успокаивая таким образом и себя, и ребенка.

Примерно через час дверь открывается, и в комнату заходит Фарид, тихо закрывает ее за собой и подходит ближе ко мне. Я наблюдаю за ним, лежа в кровати, отдыхаю, когда он врывается в мое личное пространство. Как раз успеваю придти в себя и привести свои эмоции в порядок. Все равно это не имеет значения, ведь я и так не собиралась налаживать отношения с его семьей. Было бы обидно, если бы у нас с ним были настоящие отношения, а его родичи так брезгливо отнеслись ко мне. Так что понапрасну не страдаю и отбрасываю все негативные мысли прочь. Галаев присаживается и кладет руку мне на икры. Я смотрю на него и жду, когда он заговорит.

– Не обращай внимания на моих родителей. Они люди старой закалки, приехали, посмотрели на тебя, а после ужина уедут, так что не забивай себе этим голову, – пытается успокоить меня Фарид, а я удивляюсь тому, что с ним происходит.

Какую цель он преследует? Пытается усыпить мою бдительность, а потом вероломно отобрать моего ребенка? Как и говорила его жена…

Его слова заставляют меня занервничать, ведь вечером мне придется сидеть с ними за одним столом. Я кладу руку на живот, понимаю, что голодать не могу, ведь это плохо скажется на ребенке, так что, стиснув зубы, выдержу это нелегкое испытание.

– Мне без разницы, – говорю как можно более холодно и равнодушно, пожимаю плечами, а затем опускаю ноги на пол и встаю.

В это время мой желудок урчит, и Фарид, услышав этот вой, улыбается. За последние дни с мужчиной происходят странные метаморфозы. То он холоден и равнодушен, то мягок и ласков, и это пугает, ведь получается, что я совсем не знаю ни его, ни его мотивов. Он протягивает мне руку, чтобы я вложила в его ладонь свою, и я, стискивая челюсти, позволяю ему помочь мне спуститься в гостиную, где уже накрыто на стол. Туда–сюда суетятся две каких–то женщины, которых я раньше не видела.

– Я вызвал обслуживание на дом. Мои родители привыкли к определенному сервису, – поясняет мне Фарид, а я лишь киваю, не особо вдаваясь в подробности.

В конце концов, это его родители, а не мои, и с ними мне уживаться не придется, поэтому их привычки запоминать смысла нет. Злорадно усмехаюсь, пусть этим занимается его женушка. Когда мы заходим, взгляд его матери падает на меня, и ее губы недовольно поджимаются. У нее дергается веко, и она выпрямляет спину так прямо, будто ей в позвоночник загнали металлический прут. Мы присаживаемся, и нам подают блюда, причем все выполняется четко, молча и без вопросов.

– В нашей семье принято, что родителей обслуживает невестка, – вдруг говорит мать Фарида и с намеком смотрит на меня.

Я не выдерживаю и жестко отбриваю ее.

– Пусть ваша невестка этим и занимается, – улыбаюсь вроде бы по–доброму, но за моей улыбкой скрыто недовольство.

Я смотрю ей четко в глаза, и она понимает мой посыл, и ей это очень сильно не нравится.

– Ты посмотри на нее, Саид. Ей оказана честь родить наследника Галаевых, а она еще и зубы показывает. Ты куда смотришь, Фарид? Совсем уже всех распустил, – говорит она мужчинам своей семьи.

Саид, ее муж, поднимает на меня глаза и просто усмехается, никак не комментирует, продолжая трапезу. И кажется мне, будто этими словами я на секунду заслужила его уважение. Но взгляд был такой мимолетный, что я не уверена. Фарид стискивает кулаки, от чего вилка в его руках гнется от силы его гнева.

– Успокойся, мама, мы уже говорили об этом. Давайте просто молча поедим в спокойной обстановке, прошу тебя, – убеждает он, но говорит при этом жестко, намекая, что не потерпит неповиновения.