Церебральный сортинг

Самые тяжёлые бытовые случаи неуёмных фантазий связаны с материнской заботой о детях. В этом случае милейшая мамка умозрительно создаёт модель благостного процветания своего потомка. Затем вся её жизнь посвящается методичному воплощению фантазии, пришедшей в пустую голову 18-25-летней голубки. Вполне понятно, что, посадив под свою юбку растущего отпрыска, она прекрасно кормит, учит, дрессирует и оберегает драгоценную генокопию. Очевидная эгоистичная цель такой мамаши состоит в том, чтобы достичь максимальной доминантности в отсроченных результатах размножения. Она моделирует будущее и надеется, что её чудесный подъюбочник станет знатным самцом-доминантам. Обычно такие истории заканчиваются тем, что молодец оказывается неспособным даже к материнскому моделированию окружающего мира, так как созерцал его одним глазом, да и то через дырку в юбке. Иногда дело завершается мгновенным перепрыгиванием созревшей генокопии из-под мамкиной юбки под сарафанчик жены. Последствия таких прекрасных материнских фантазий окружают нас каждый день и крайне важны для стабилизирующего искусственного отбора.

Артефакты выбравшихся из-под черепа фантазий очень удобно наблюдать в книжных магазинах, полки которых больше всего похожи на регистрационный отдел богоугодного заведения для душевных страдальцев, маниакально занимающихся анализом спонтанной активности своего мозга. При этом добрые издатели не отказывают в заботе графоманам, шизофреникам, молодым и старым доминантам, богатым идиотам, певунам, плясунам, домохозяйкам, лицедеям и другой почтенной публике, которой нечего сказать.

Большинство писчебумажных изделий является методом решения проблем неудовлетворённой доминантности авторов, попыткой поторговать знакомыми словами, социальными инстинктами или иллюзиями. Наиболее модные истории мучений мозга, описанные самими пациентами, копируются и продаются всем желающим. Их любят покупать читатели с похожими проблемами или с более лёгкой формой течения заболевания. Если состояние страждущих похоже, то происходит глубочайшее духовное слияние автора и читателя. Однако нас интересует не экстаз встречи обладателей двух сходных церебральных конструкций, а опубликованные свидетельства фантазийных успехов нашего мозга. По этому принципу книги можно разделить на три группы.

Наиболее оголтелые выдумки встречаются в сказках и различных фантастических произведениях. Их любит праздный и незрелый мозг впечатлительных подростков. С одной стороны, выдуманные впечатления, навеянные умозрениями писателей, могут быть богаче очевидной реальности и развивают способности моделирования реального мира. С другой стороны, такое чтение является формой смещённой активности, которая подменяет необходимость решать повседневные проблемы. Конкретное содержание сказок может быть мистическим, инопланетным, познавательным или религиозным. Реальные различия отсутствуют, поскольку самые фантастические истории населяются существами с проблемами и обезьяньей логикой автора. Это сводит разницу фантастических историй к различиям в фоновой обстановке и никак не меняет привычные социальные ценности.

Некоторые авторы создают истории с меньшей долей выдуманного, но всё равно очень похожие на небылицы. Приключенческие, детективные и любовные романы выполняют те же функции, что и фантастика, но в более приземлённом варианте. При известном внутреннем принуждении читатель может даже ненадолго поверить в такие истории.

Самыми натуралистичными выдумками являются мемуары и личные воспоминания. Наш мозг парадоксально и постоянно переиначивает память, что делает сомнительными самые честные попытки рассказать о своём прошлом.

Три градации творческих выдумок или модификаций памяти интересны тем, что они отражают попытки создания мозгом целостных и логических иллюзий. В этих умозрительных построениях скрыт колоссальный потенциал нашего мозга, который пытается осознанно переделать окружающий мир. Вполне понятно, что здравомыслящий читатель никогда не поверит в достоверность самых откровенных иллюзий.