Церемониальная магия (ЛП)

И все же, как холмы вокруг Иерусалима не есть сам святой город, так и все эти разговоры о теории и практике, символах, обрядах и церемониях не имеют никакого отношения к тому, о чем мы говорим. И они не были изъяты — их просто там нет, потому что и быть не может. Повторяю, это- отношение только между Богом и душой. Как если бы по дорогам одновременно шествовали пышные процессии представителей Небесных и Церковных Иерархий; словно изумительные и величественные Мессы и Утреня и Вечерня были посвящены Святой Троице, восхищению разумными творениями Божьими, невыразимой тайне зарождения, развития и гибели всего в бесконечности Божественной природы. И как будто вдруг, после всех этих чудес, бесчисленного количества Благословенных Ангелов, великолепия Белого Трона, возник некий центр притяжения, и в одночасье, в полном безмолвии, привлек к себе душу огоньки, мерцавшие в ней, превратились в яркий свет, словно разрозненные фрагменты сложились в единую картину — как будто душа поняла, что существуют лишь единый Бог и тот, кто его почитает. Но вскоре и само поклонение растворилось в божественном, и с этого момента и навсегда осталось только сознание Бога. Это- познание себя, достигаемое уже не посредством рефлекторных актов сознания, а прямым обращением к высшему разуму; такой способ познания подразумевает, что знание существует независимо от познающего, и достоинство этого способа в том, что единение с высшим разумом исключает субъективность. Следовательно, Святое Единение, в той мере, в какой я попытался очистить это понятие от окончательных, по утверждению моих предшественников, определений (на деле же, я думаю, что нет ни одного) — это нечто большее, чем Блаженное Видение, которое сверкает всеми цветами радуги на вершине горы богословия. То Видение исходит от св. Фомы, Ангелического Доктора, Божественного Основателя [религиозных- прим. пер.] школ, который объяснял для себя Трансцендентность в самых блистательных и высоких понятиях разума. Радикальное различие между этим толкованием и понятием, абсолютно полно отражающим это Единение, — в том, что первое выражает состояние созерцания, а второе — состояние бытия; первое как бы наблюдает Видение со стороны, а второе стремится им стать. Благословенны и святы те, кто познают Бога посредством непрерывного размышления, но истинные святость и благословение — это состояние, когда созерцание соединяется — через невыразимую любовь — с тем, кто является ее объектом; и в этой любви, и в этом единении уже нет ни субъекта, ни объекта. А только — Божественность.

Как я и предполагал, эти рассуждения выходят за рамки Облака Незнания и неизбежно приводят нас к разговору о Молиносе и его книге Духовное Руководство (Spiritual Guide), которую, правда, в других отношениях сравнивать с Облаком Незнания нельзя. Произведение Молиноса выдержано в более строгих тонах, что несколько затрудняет его восприятие; в нем меньше общефилософских тем, и оно перегружено специальными вопросами. Хотя полностью подтверждает ту же самую идею- слишком цельную и самодостаточную, чтобы прикрываться маской теологических доктрин и выражаться высоким стилем официальной церкви; эта идея подобна далекому эху тех знаний, которые уже перестали интересовать мир. Что осталось душе, кроме святой гуманности, драгоценной крови, пяти ран, страданий и печальной смерти? Все это не растворилось в торжестве воскрешения, а те, кто вступил туда, «где находится Престол Бога и где слышен Его голос» — и те, кто выполнил последнюю заповедь «раствориться в Боге» — приняли новый порядок; попутный ветер наполнил паруса их кораблей, которые в свете яркого солнца скрылись за морским горизонтом.

Итак, тайна не в том, что Дионисиус и Райсбрюк, со всеми их cohaeredes et sodales (соратниками и единомышленниками), стали унитарианцами [те, кто не признает Триединство бога — прим. пер.], а в том, что понятие Божьего промысла, так или иначе, воплотилось в каждом из них. Христос родился и жил, учил и страдал, и умер, воскрес, вознесся на небеса и направлял их. И они, в конечном итоге, пришли к пониманию того, что есть Божественная жизнь. Это были уже не просто Дионисиус или Райсбрюк, автор Облака Незнания или душа бедного заключенного в тюрьму иезуита Молиноса, а природа Христа внутри каждого из них и всех их, вместе взятых, десять тысяч по десять тысяч таких же, как они, всех возрастов и наций, вероисповеданий и стран, на которых снизошла божественная благодать, а то, что можно назвать процессом или состоянием растворенности в Боге, для обозначения которого я пользуюсь также выражением «абсолютная завершенность», — это когда Христос вручает Царство души каждого Своему Отцу, Богу, который и есть Все и Во Всем.

Это есть наивысшее состояние, когда, как говорят, «они узрели лик Его».