Церемонии

Кэрол устроила себе еще один пятнадцатиминутный перерыв. Благодаря банальной невнимательности миссис Тэйт девушка сумела остаться на первом этаже, но обнаружила, что не может сосредоточиться на работе. Не то чтобы для занесения стопки новых поступлений в картотеку в центре помещения требовалось особое внимание. Кэрол думала о предстоящем вечере и жалела, что не успеет забежать домой и переодеться во что-нибудь более привлекательное, чем доставшаяся от сестры блузка, которая была на ней сейчас. Так оно всегда: важные люди непременно появляются, когда на тебе надето что-нибудь неприглядное. Конечно, на самом деле это будет не настоящее свидание, но на этих выходных ничего другого ожидать не приходилось, и Кэрол хотелось выглядеть понаряднее. Все неожиданно стало куда сложнее, выбор – обширнее. Поезд ее жизни наконец вернулся на рельсы и набирал скорость. Благодаря Рози и Джереми сегодняшний день стал особенным, и девушка была уверена, что дальше таких дней будет еще много. Когда миссис Тэйт велела ей перебрать пыльные подшивки «Естественной истории» на полках под южным окном, Кэрол воспользовалась уединением и погрузилась в фантазии.

Наконец девушка выпрямила гудящие колени и разгладила юбку. За окном совсем рядом с ней раскинулся сад. С такой высоты он всегда казался еще менее ухоженным – прохладный и тихий мир, замкнутый в кирпиче и стекле. Неслышный в здании ветер покачивал молодые деревца. По вечерам, когда соседние здания заслоняли солнечный свет, сад казался еще более диким. Как будто глядишь прямо в гущу тенистого леса. Можно было забыть, где находишься.

А потом Кэрол вспомнила о странных черных предметах, которые заметила со второго этажа, и у нее по спине пробежал холодок. Поднявшись на цыпочки, она перегнулась через книжный шкаф и выглянула наружу.

Да, вот они, в тени куста возле стены под окном, наполовину засыпанные землей. В них было что-то знакомое. Прищурившись, Кэрол вгляделась в темноту и тут же отпрянула, опознав странные предметы: на земле лежали обгоревшие останки какого-то мелкого животного.

Ее плеча коснулась рука.

– Я вроде отправила тебя на второй этаж, – сказала мисс Элмс, помощник заведующей, которая оказалась рядом с Кэрол.

– Мне нужно было вернуть на первый этаж книгу, и миссис Тэйт сказала, что я могу заодно проверить, что эти журналы… – Кэрол умолкла. Краем глаза она заметила в стекле отражение. На секунду ей показалось, что из теней передней на другой стороне зала на нее глядит крошечное розовое личико. Неужели Рози? Может быть, старичок вернулся за ней? Кэрол обернулась. Свистнула и захлопнулась входная дверь; в передней никого не было.

– Ты же не собираешься проторчать тут весь день? – сказала мисс Элмс. – Журналы ты уже расставила. В библиотеке еще куча дел, которыми ты могла бы заняться.

– Я всего лишь хотела рассмотреть, что это такое, – сказала Кэрол. Она указала на сад. – Видите? Под тем колючим кустом?

Мисс Элмс поправила очки и с подозрением выглянула в окно.

– Ох уж эти детишки! – Она покачала головой. – Как они вообще сумели туда забраться? Ворота должны быть заперты. – Женщина позволила очкам повиснуть на шнурке вокруг шеи. – Кажется, кто-то ел на обед цыпленка.

– Цыпленка? – выдохнула Кэрол с облегчением.

– Ну разумеется, – откликнулась мисс Элмс. – Здесь рядом есть забегаловка с барбекю. Ну, знаешь, на Восьмом проспекте. – Она посмотрела на часы. – Ты можешь пойти помочь на центральной стойке. Через пару минут там соберется целая толпа народу с книгами.

Кэрол пошла следом за ней к центральной стойке. За их спинами во дворике неслышный ветер принялся играть ветками и срывать листья с молодых деревьев. Мимо окна танцуя пролетело что-то белое. Ветер поднял с земли под кустом груду изящных перьев с окровавленными кончиками.

* * *

Небо над водой расписано золотом и охрой. Вода светится более темным красным. Вверху и внизу плавает по половинке бледной луны.

Старик шагает на юг вдоль реки, крепко зажав под мышкой старенький кожаный портфель. Время лежит в его руках как игрушка. Старик задерживается лишь на секунду, чтобы насладиться симметрией: половинка луны в вечернем небе – и ее близнец, отраженный в водной зыби. Две скорлупки разбитого яйца, которым никогда уже не воссоединиться вновь.

Воистину, это знак, примета Могу'вул. Скоро яйцо будет разбито, и зверь пробудится.

В воздухе у Старика над головой вопят и ныряют белые тени. Над угольно-черными крышами вдоль берега носится эхо. Старик поворачивает и идет на юг. Улыбается, не обращая внимания на тоскливые крики. Короткие ноги не могут нести его достаточно быстро, но он никуда и не торопится.