Церемонии

Птицы падают на землю и ползут среди камней как ящерицы. Они разевают острые как бритвы клювы, и воздух наполняется оглушительным ревом.

Существо как паук спускается вниз по стене булыжников, обратившись лицом к женщине.

В миле южнее опустевший теперь фермерский дом содрогается в лунном свете. Розы в саду под его потемневшими окнами одна за другой поднимают головки, обращаются лицами к луне и разевают потайные рты. Одна за другой на небо выходят прятавшиеся прежде звезды.

Наступает канун Ламмаса.

* * *

Они шумно продирались сквозь лес, как свора псов, ломились через кусты, уворачивались от колючек и стволов деревьев. Все, кроме Гейзеля, вооружились инструментами из амбара Поротов: вилами, граблями, топором на длинной ручке с грязным, потемневшим лезвием — пробормотали молитву и отправились в путь выкрикивая указания и подбадривая друг друга.

Жену Гейзеля, Кору, они неохотно оставили перед домом одну, дожидаться полиции в безопасности машины. Мужчины выслушали сбивчивые пояснения Фрайерса о том, куда мог подеваться Порот, и в братском согласии присоединились к поискам. Теперь уже они вели Фрайерса, которому оставалось слепо следовать на нетвердых ногах, полагаясь в основном на звук и их знание леса. В правой руке он сжимал серп, который снял со стены в амбаре. С трудом пробираясь в темноте, он выставил лезвие перед собой в надежде защититься от невидимых ветвей, болезненно хлещущих его по лицу. Среди суеты и криков Фрайерс вспомнил, что в прошлое воскресенье, во время Очищения, серп тоже был освещен. Может, это принесет ему удачу.

В самом начале их экспедиции Клапп и Трудель, лучше всего знакомые с лесом, сломя голову бросились через ручей. За ними последовал раненный Лундт, старый Гейзель и полуслепой Фрайерс — эти трое шли осторожнее из опасения оступиться. Фрайерс шел последним. Он был уверен, что, кое-как перебираясь через ручей, расслышал среди криков, плеска воды и все не утихающего подземного гула доносившееся сзади, от фермерского дома странное пение, тонкое неземное завывание. При этом звуке легко было вообразить поднятые к небесам темные головки и разинутые крошечные рты. Кошки? — невольно предположил Фрайерс, но тут же содрогнулся. Голоса вовсе не были похожи на кошачьи, или на звуки любого другого земного создания. Теперь он больше не слышал их, но никак не мог выкинуть из головы. Всего лишь кошки, — попытался убедить он себя и поспешил дальше.

Теперь ручей остался далеко позади. Мужчины пробирались по заболоченной части леса на север, и топкая грязь замедлила их движение. Но даже здесь земля содрогалась, как будто была живой, под ней гулял гром, раскаты которого, казалось, отдавались эхом в каких-то подземных пещерах.

Темноту вокруг заполняли и другие голоса. Время от времени Фрайерс слышал странные крики лесных созданий, а откуда-то издалека доносился низкий неопределенный рев как будто тысячи звериных глоток. Один раз нечто громадное, бледное и округленное как оживший булыжник выскочило на них из кустов и с визгом бросилось прочь.

— Брат Гален, — выкрикнул Лундт, — кажись, это одна из твоих свиней.

Потом далеко впереди возник и другой звук — громогласный и гневный гул. Как предупреждающее рычание в глотке обозленной кошки перед самым прыжком или жужжание миллиона пчел, но во множество раз громче.

Уже выдохшийся Фрайерс продолжал идти вперед, отчаянно пытаясь не отстать от остальных; он боялся потерять их в темноте. Пространство между деревьями тут и там заливал лунный свет, но он лишь сбивал с толку, как коридор со стеклянными или зеркальными панелями. Ветви тянулись к человеку, как будто пытались удержать. Шипы и колючки цеплялись за одежду, когда он проходил мимо. Один раз, пробираясь по топкому месту, он споткнулся о корень, полетел головой вперед в грязь и едва не потерял серп. Фрайерс с трудом поднялся на ноги и побрел дальше. Рев доносился теперь отовсюду, становясь то громче, то тише в одном ритме с пульсацией земли, а гул все разрастался.

Наконец земля стала тверже, но вместо того, чтобы оказаться среди еще более плотного леса, мужчины вышли в область, где листва постепенно редела. И тогда они увидели пламя. Трудно было понять, насколько оно обширно и как далеко находится. К этому времени все выбились из сил, но разглядев пламя сквозь тощие ветви деревьев, мужчины бросились к этой долгожданной цели, хотя и не без опасения, что огонь может оказаться слишком велик и придется развернуться и сбежать.

Они бежали все увереннее по мере того, как становилось ясно: это все дело рук человека. Спереди донесся крик — кто-то из группы оказался быстрее других. И внезапно лес остался позади, и мужчины уже бежали по камням и обломкам, а потом оказались перед стеной яростного пламени высотой в собственный рост, а небо заслонили дым и волны обжигающего жара. А за огнем темной угрожающей громадиной в конце кошмара высился холм.

* * *