Церемония жизни

Саяка Мурата Церемония жизни

Seimeishiki

by Sayaka Murata

Original Japanese edition published by Kawade Shobo Shinsha, Ltd., Tokyo.

Russian language translation rights reserved to Popcorn Books under license granted by Sayaka Murata arranged with Kawade Shobo Shinsha, Ltd.

Copyright © 2019 by Sayaka Murata

All rights reserved.

Cover photo by Frank from 5AM Ramen

* * *

* * *

Табу всех наверх, или Почему аборигены съели Кука Антропологические кайданы Саяки Мураты (Предисловие переводчика)

— То, что еще недавно считалось незыблемой нормой, за какие-то тридцать лет перевернулось с ног на голову. Лично я за такими скоростями не успеваю, вот и все. Как бы лучше сказать… Не отпускает чувство, что весь мир меня обманул!

Саяка Мурата, «Церемония жизни» (2013)

Итак, вы держите в руках третью по счету книгу Саяки Мураты, выпущенную на русском языке. Буду очень рад, если не последнюю.

Первым ее мировым бестселлером стал «Человек-комбини» (2016) — компактная, но динамичная повесть, уже самим названием отсылавшая нас к проблематике «Человека-ящика» Кобо Абэ (1973). Но если у Абэ герой, как мы помним, озабочивался обустройством своего персонального ящика для жизни в трущобах огромного мегаполиса, — то главная (и, пожалуй, самая узнаваемая) героиня Мураты оттачивает свою систему ценностей и отношение к обществу, работая на полставки продавщицей в «аквариуме» круглосуточного минимаркета. И настолько радикально, как герой Абэ, из этого общества не выпадает. Изъясняется она современным языком, не чурается молодежного сленга, да и шутит вполне остроумно. Видимо, уже поэтому ее аргументы в пользу собственной нормальности в мире, который сошел с ума, звучат куда убедительней для читательской аудитории, нежели отрешенно-угрюмые исповеди — о том же самом, но из уст арестованного за бродяжничество токийского бомжа.

Так или иначе, взгляд на общество «из-за кассы в Пятерочке» оказался поистине снайперским, и в том же 2016 году «Человек-комбини» получил в Японии престижнейшую литературную премию Акутагавы.

Но вот что любопытно. Несмотря на столь оглушительный успех, реакция на ее книгу оказалась совсем не такой, на какую она рассчитывала. По признанию самой Мураты-сан, на дальнейших встречах с читателями — в Японии, а позже в Европе и США, — она не раз поражалась: как много людей, искренне сочувствуя героине, стараются тут же поставить ей диагноз! С какой охотой они готовы распознать у «бедняжки» ту или иную степень аутизма — и предложить свои советы по исцелению! Так же искренне забывая о том, что ни в одном из своих монологов героиня эта, Кэйко Фурукура, ни помощи, ни советов ни у кого не просила. Да и по сюжету японский доктор никакого аутизма у девочки не нашел.

Еще бы! Ведь настоящие аутисты не пытаются доказывать окружающим свою нормальность. И уж точно не пишут об этом книг. А героини Саяки Мураты постоянно ведут и с собой, и с другими этот внутренний спор, обнажая перед нами заскорузлые вопросы, которые когда-то и мы задавали своим взрослым, но не получали вразумительных ответов. А теперь мы сами стали взрослыми — и стараемся уже не говорить об этом вслух, тем более с детьми, да и вообще вспоминать об этом как можно реже.

Ибо это — табу. Оно священно. А значит, ответов не будет. Потому что в священном не сомневаются… Пока гром не грянет. Или — рак на горе не свистнет? А это когда? Ах, уймитесь, дети, маме с папой сейчас не до вас. Домашку сделали? Ну, бегите играйте. В «домик» или что у вас там…

* * *

— Ой, мама, смотри, какая прелестная гадость!

Корней Чуковский, «От двух до пяти» (1928)

Да, все мы родом из детства. Какие же факты о жизни автора неплохо бы знать заранее при чтении этой книги?

Родилась Саяка Мурата в 1979 г. в пригороде Тибы, одного из сателлитов Токийского мегаполиса. Навязчивая страсть сочинять и записывать истории проснулась в ней в 10 лет. В школе подвергалась буллингу за свою «ненормальность», из-за чего едва не покончила с собой. Но спасла ее именно тяга к писательству. Как сама же и признавалась впоследствии, она просто «заболтала» свое желание умереть, споря с ним на страницах собственных сочинений.

«Переспорила смерть?» — поражаются до сих пор ее восторженные почитатели.

«Нормальная творческая сублимация», — отвечают им на это суровые и опытные психотерапевты.