Цереус

Александр кивнул и откинул голову на спинку своего большого кресла. Он задумался. Сегодня его дочери, могло исполниться четыре года. Он вдруг вспомнил, как ни они так давно играли с ней в прядке, как они бегали вокруг бассейна, как строили замки на песке, как он подкидывал ее совсем маленькую, почти до потолка, и ее звонкий смех до сих пор звучал в его сердце.

Александр вспоминал тот день, когда Виктория незаметно вошла в его жизнь, сперва, он просто хотел забыть Анжелину. Позже, он не мог понять, что с ним происходит, маленькая Виктория завладела его мыслями, а потом сердцем. Они познакомились во Франции, когда Виктория представляла коллекцию своей новой одежды, а он уехал, чтобы забыться и не думать о ней, он уехал, потому что узнал, что Анжелина умерла.

Он не мог полюбить Викторию, так же сильно, но дочь стала, для него смыслом жизни.

— Ты, думаешь о дочери? — Спросил Борис.

— Да, я теперь всегда буду о ней думать. Я бы все отдал, чтобы вернуть ее.

— Ее, тело ведь, так и не нашли?

— Нет. Это так ужасно, — Александр закрыл лицо руками. — Так, ужасно для всех!

«Говорят, что время лечит, но, пожалуй, это не в моем случае», — Вика остановила свой «Мерседес» на морском побережье и направилась по теплому песку к морю. Она надела очки от солнца, что бы ни жмуриться от ослепительных ярких красок воды. Девушка осмотрела возвышавшиеся горы и прислушалась к шуму набегающей волны. Она не была на этом месте пять лет. Здесь они познакомились, и здесь ничего не изменилось. Его яхта все так же мирно покачивалась на волнах.

Девушка сняла сандалии и побежала к пирсу. Ее босые ноги впечатывались в песок, а соленый ветер распушил золотые волосы. Она забежала на причал и пошла по доскам. Девушка подошла ближе, чувствуя, как волнуется и дрожит. Но, ей хотелось быть здесь. Она вдруг резко почувствовала, его рядом. Словно, Олег прикоснулся к ее коже. Девушка вздрогнула и обернулась. На нее смотрел пятилетний ребенок. Вначале Вика не поняла, что перед ней мальчик, он был так красив, будто ангел. Светлые, волнистые волосы, слегка взъерошенные, но ровный носик и алые губки, улыбались ей, на щечках играли ямочки. Она никогда не видела прекраснее ребенка! Она просто тонула в его глазах, в них было, что-то не так, их цвет — зеленый, но посередине зрачка она заметила, тонкую черную полоску. Вика, оглянулась, может это вообще не ребенок!? Но, мальчик не переставал смотреть на нее, она заметила, что в руке он, что-то сжимает.

— Привет, — Вика попыталась улыбнуться. Он молчал.

— Ты здесь один?

— Кто ты такая? — Спросил он, скрестив на груди тонкие руки.

— Я…, - Вика вдруг растерялась, — я здесь жила.

— Неправда, — усмехнулся ребенок, с загадочными кошачьими глазами.

— Почему? — Удивилась девушка.

— Женщина не должна жить на судне, от нее одни несчастья. Мой папа всегда так говорил.

— Твой папа, наверное, очень хорошо разбирается во всем.

— Мой папа умер!

Она открыла рот, хотела, что-то сказать, но вдруг растерялась. Девушка медленно подошла к нему. Она присела, взяла его пальчики в свои, и сжала в ладонях. Сердце бешено стучало.

— Скажи мне, как тебя зовут? — Вика старалась сдержать слезы.

— Давид Аверсов. — Он смотрел на нее очень внимательно, по детски серьезно.

— Меня зовут Виктория! Ты знаешь кто я?

— Знаю. Ты моя мама. — Он повернул к ней ее фотографию.

Вика прижала ребенка к себе и рассмеялась. Давид обнял ее за шею.

— Давид, ты поздоровался? — Из каюты вышел Михаил. Он держал в руке спортивную сумку.

— Да, — мальчик продолжал держать за руку Вику.

— Тогда иди, собери вещи.

Он поднял голову на Вику, и она кивнула. Михаил обошел девушку.

— Я не знала, что у Олега есть сын.

— Да. Ты вообще о нем ничего не знала, и, и как, я так понял, сильно и не волновалась.

— Я знаю, что виновата. Но, вы ни в чем не можете меня обвинять.

— Да мне и дело до вас нет. У вас свои богатенькие штучки на уме. Но, только, что мне с этим пятилетним мальцом делать. Матери он своей не нужен. Она подбросила младенца к порогу яхты. А, мачеха Олега заявила, что не собирается забирать его к себе. А кто у него остался?

— Я! — Вика с волнением заправила волосы за ушко и сжала свои пальцы.

Михаил посмотрел на нее, так словно перед ним появился еще один ребенок.

— Вы же знаете, что я потеряла дочь и сейчас, когда этот малыш назвал меня мамой, я думала, что у меня сердце остановиться.

— Он назвал вас так, потому что, кроме вашей фотографии у него нет ни одной. Пойдем. — Михаил повел девушку в каюту.