Церковь Духа Святого

Разнообразие служений не нарушает единства природы членов Церкви. Их онтологическое единство между собою вытекает из их единства «во Христе». По своей природе все члены одинаковы, т. к. у всех один и тот же Дух. «Дары различны, но Дух один и тот же…» (I Кор. 12,4). По своей природе никто не может, ставить себя выше других в Церкви, а тем более выше Церкви, или претендовать особым образом выражать Церковь. Ни апостолы, ни пророки, ни учители не составляют сами по себе, или все вместе, или каждый в отдельности, Церковь, И те, и другие, и третьи только члены Церкви, а не вся Церковь, а потому не могут существовать без остальных членов, т. к. наче они не могли бы выполнять тех функций, для которых они поставлены Богом. Различие между лицами, имеющими особые служения, и между теми, кто этих служений не имеет, не онтологическое, а функциональное.

Это различие перешло бы в онтологическое, если бы в Церкви не существовало общего для всех ее членов священнического служения. Тогда бы оказалось, что только одна часть членов Церкви имеет в ней служения, а большая часть не имела бы ни какого служения. Это означало бы, что большая часть членов оставалась бы без даров Духа, т. к. Дух в Церкви дается для действия в ней. В благодатном организме Церкви оказались бы безблагодатные члены. «Излью от Духа Моего на всякую плоть; будут пророчествовать сыны ваши и юноши ваши будут видеть видения. И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излью от Духа Моего, и будут пророчествовать» (Дн. 2,17–18; Иоил.2,28–29). В Церкви не может быть безблагодатных членов, как не может быть членов без служения в ней. В Церкви в полноте излита благодать Духа — «от полноты Его мы все прияли, и благодать на благодать» (Ин. 1,16) — на всех ее членов. Различие состоит в том, что призванные к особому служению получают и особые дары Духа для своего служения в Церкви. Все одарены одним Духом, но не все имеют одни и те же дары Духа. Имеющие особые служения имеют и особые дары, которых не имеют те, кто этого служения не исполняет. В таинстве брака брачущимся подаются дары Духа для их совместной жизни. Этих даров не имеют лица, несостоящие в браке, но благодатны и те, и другие.

Различие даров не связано с различием полноты благодати. Благодать не распределяется между разными дарами. В каждом даре имеется вся полнота благодати. Конечно, из того, что полнота благодати преподана всем, не следует, что каждый усваивает всю полноту благодати. Это дело жизни каждого и каждый принимает ту меру благодати, которую он способен усвоить. Людям не дано измерять меру благодати, которую Бог дает не мерою, но каждый из нас знает, что эта мера не одинакова. В святых она достигает до очень высоких степеней, а в других едва–едва светится, хотя никогда не потухает. При различении даров Духа благодать остается одной и той же, а мера благодати, которая усваивается, может быть разной и при одних и тех же дарах. Благодать не имеет степеней, а потому нельзя говорить о высших и низших степенях благодати, как это делает современное школьное богословие. Это означало бы разделять то, что сам Бог не разделяет, и умалять дело Христа, через Которого мы все получили «благодать на благодать». Все имеют одинаковую пневматическую основу. Никто в Церкви не может по своей природе быть выше другого, хотя может исполнять высшее, чем все остальные, служение, и никто не может действовать вне или помимо других. Еще меньше могут быть в Церкви служения, которые бы не требовали даров Духа. Где служение, там Дух, а где нет служения, там нет Духа и нет жизни.

5. Тертуллиан утверждал, что «различие между клиром и народом ( inter ordinem et plebem ) установила власть церкви и часть собрания клира» [17]. Это верно, если рассматривать клир и лаиков, как отдельные группы, различающиеся по своей природе, но неверно по существу. Тем более неправилен во всех смыслах тот вывод, который делается из этого положения: «оттого, где нет собрания клира, будь себе самому и приносящим, и помазующим и священником» [18]. Тертуллиан соблазнился учением о царственном священстве членов Церкви, как не раз в истории этим соблазнялись, и не усмотрел, что первоначальное различение клира и народа проистекало из различия служений. Различие же служений не установлено ни церковной властью, ни частью клира, а вытекает из самого понятия Церкви.