Церковь и олигархия в Латинской Америке 1810—1959

Народы, узнайте из этого послания, что независимость не противостоит религии, что божественное провидение раздает дары людям независимо от правительств или управляемых и что наместник Иисуса Христа, примеру которого должны следовать служители культа, не вмешивается в политические дела, которые никоим образом не входят в компетенцию церкви. Пусть это послание научит вас, как отвечать священникам, которые, кощунственно нарушая свои священнические обязайности, помогают тирану; научитесь презирать их, недостойных вселенской религии. Мы в них не нуждаемся, ибо отец церкви „горячо желает удовлетворить потребности верующих в этих американских землях⁴¹ при помощи таких преданпых и решительных колумбийцев, как достойный прелат из Мериды» ¹².

Эти восторги по поводу папского ответа Лассо носили чисто тактический характер: они были направлены на изоляцию церковников, выступавших в поддержку испанцев, и вовсе не означали отказа патриотов от принципа отделения церкви от государства.

Провал миссии Муци

В Чили, как и в других испанских владениях, церковники раскололись на сторонников и противников независимости. Причем епископы Сантьяго и Консепсьона, руководители монашеских орденов активно поддерживали испанцев, рядовые же служители церкви — креолы выступали с оружием в руках против испанцев, причем из 500 священнослужителей Чили около 70 высказывались за независимость, а из 190 священников Сантьяго — только 22 ¹³.

Патриоты решительно реагировали на действия врагов независимости — служителей церкви. Так, один из руководителей войны за независимость, Хосе Мигель Каррера, арестовал 18 францисканцев, настроенных происпански, а 14 других выслал в Мендосу ^м.

Бернардо О’Хиггинс в свою очередь действовал не менее решительно. Войдя в Сантьяго во главе освободительных войск, он сослал епископа Хосе Родригеса-и-Соррилью, выступавшего в поддержку испанцев. Бернардо О’Хиггинс направил ему письмо следующего содержания: «Светлейшему епископу. Общественное благополучие превыше всяких соображений. Оно требует вашего полного отстранения (от занимаемой должности...— И. Г.). Правительству неприятно посылать в ссылку столь видную особу, но пусть это будет одной из жертв в пользу существования нации. Ваша светлость немедленно направится в назначенную ему ссылку, предварительно назначив губернатором епископства со всеми полномочиями и правами каноника этой церкви дона Педро Вивара. Это распоряжение не может быть опротестовано, по нему не будут рассматриваться обращения, жалобы, соображения или сомнения. Да охранит бог Вашу светлость. Сантьяго, 26 февраля 1817. Бернардо О’Хиггинс»¹⁵.

Испанцы же патриотически настроенных священников бросали в тюрьмы, ссылали, а священника Хуана Фариньяса даже приговорили к смертной казни за связь с партизанами и патриотами ¹⁶.

Тем не менее О’Хиггинс был заинтересован в установлении нормальных отношений с папским престолом: признание Римом правительства патриотов значительно укрепило бы их международную позицию. Именно с этой целью и был направлеп в Рим прелат X. Игнасио Сьеифуэгос, временпо исполняющий обязанность главы соборного капитула в Сантьяго.

В 1823 г., незадолго до своей кончины, Пий VII воспользовался приглашением О’Хиггинса, переданным через Сьенфуэ-госа, и направил в Чили апостолического викария. Им стал бывший сотрудник нунциатуры в Вене архиепископ Джованни Муци. Его помощниками были назначены прелат Саллюстн и молодой священник граф Джан-Мария Мастай Феррети, будущий папа Пий IX. В связи со своим назначением Муци был возведен в номинальное звание (без епархии) архиепископа Филипос. Такими званиями наделялись посланцы папы, действовавшие «в стра-пах неверных» (in partibus infidelium). Одна, если не главная, причина, побудившая папский престол пойти на такой шаг, заключалась в победе либеральной революции в Испании, вызвавшей резкое обострение отношении между папством и этой страной.

Известие о посылке Ватиканом миссии Муци было встречено патриотами с удовлетворением. Они усмотрели в этом акте шаг к признанию независимости. Орган перуанских патриотов «Га-сета» писал 6 декабря 1823 г.: «Святой престол признал, что нашей борьбе за независимость свойствен дух религии и Евангелия, что борьба, начатая за уничтожение испанской системы нашего унижения и рабства, не только не враждебна морали и учению Спасителя, но укрепляет его. Папа оказал нам благодеяния, которые до этого оказывались только королям... Наша республика, которая гордится своим послушанием папе, испытывает чувство безопасности и справедливости, будучи уверенной, что политическая свобода обеспечивает существование святой веры, исповедуемой ею» ¹⁷.