Церковь в истории. Православная Церковь от Иисуса Христа до наших дней

Однако VI Вселенский Собор, созванный в 680–681 годах, при императоре Константине Погонате (654–685), осудил монофелитство, издав следующее вероопределение: «Проповедуем также, по учению святых отцов, что в Нем и две естественные воли или хотения, и два естественные действия нераздельно, неизменно, неразлучно, неслитно. И два естественные хотения не противоположенные одно другому, как говорили нечестивые еретики, – да не будет! Но Его человеческое хотение не противоречит и не противоборствует, а следует, или, лучше сказать, подчиняется, Его Божественному и всемогущему хотению». Когда император поставил подпись под этим определением, епископы воскликнули: «Многие лета императору! Ты разъяснил совершенства двух природ Христа Бога! Ты разогнал всех еретиков!»[38] Торжество православия было вновь скреплено подписью императора.

Иконоборческий спор

Последний великий спор эпохи Вселенских Соборов относится к VIII–IX векам, когда Византия из могущественной империи превратилась в небольшое государство, теснимое с разных сторон арабами и варварами. Предметом спора было почитание икон, против которого выступил император Лев Исавр (716–741). В 726 и 730 годах им были изданы эдикты, запрещающие иконопочитание[39]. Папа Римский Григорий II и Патриарх Константинопольский Герман отказались подчиниться императорской воле. В 727 году Папа созвал в Риме Собор, подтвердивший иконопочитание. Патриарх же за отказ подписаться под эдиктом был смещен, низложен и сослан. На его место был избран патриарх-иконоборец Анастасий (730–753). Наиболее агрессивная фаза иконоборчества приходится на время правления Константина Копронима (741–770), который вошел в историю как жестокий гонитель иконопочитателей. В 754 году император созвал в Константинополе собор, на котором 338 епископов подписались под иконоборческим вероопределением. После собора гонения с особой силой обрушились на монашество, которое, в отличие от епископата, твердо стояло за иконопочитание: многие монахи стали исповедниками и мучениками.

Идейная подоплека и причины возникновения иконоборчества не вполне ясны: возможно, оно было вдохновлено набиравшим силу исламом, в котором запрещены изображения людей, допускаются только изображения зверей и птиц, а также орнаментальная живопись. В народной среде имели место злоупотребления культом святынь и отношение к иконе как предмету, наделенному магической силой (иконы брали в восприемники при крещении, в евхаристическое вино подмешивали краску, соскобленную с икон, и пр.). Однако иконоборчество отвергло не только злоупотребления, но и саму идею священного изображения Бога Слова, Божией Матери или святого. Недопустимость изображения Христа иконоборцы объясняли тем, что Христос одновременно Бог и человек, тогда как на иконе можно изобразить только Его человеческое естество. Иконоборцы также апеллировали к ветхозаветному запрету на изображения и поклонение кумирам (Исх. 20, 4–5).

VII Вселенский Собор. Фреска храма Спаса Преображения на Песках в Москве

Идейным противником иконоборчества стал преподобный Иоанн Дамаскин (ок. 676 – ок. 754), который вскоре после появления эдикта 726 года составил три трактата против иконоборцев. В них он доказывал, что ветхозаветная традиция не допускала изображение Бога, поскольку Бог невидим: когда же Бог сделался видимым, восприняв человеческую плоть, Его можно и должно изображать. Поклонение иконам не имеет ничего общего с идолопоклонством, так как материальному образу воздается поклонение (prosky nesis), которое восходит к нематериальному первообразу, которому надлежит воздавать богослужебное почитание (latreia).

Бестелесный и не имеющий формы Бог некогда не был изображаем никак, – писал святой Иоанн. – Теперь же, когда Бог явился во плоти и обитал среди людей, я изображаю видимую сторону Бога. Не поклоняюсь материи, но поклоняюсь Творцу материи, сделавшемуся ради меня материальным, соблаговолившему поселиться в материи и через посредство материи осуществившему мое спасение, и не перестану почитать материю, чрез которую осуществлено мое спасение[40].

Учение Иоанна Дамаскина легло в основу догматического определения VII Вселенского Собора, созванного в 787 году в Никее в царствование императрицы Ирины (775–802). Собор постановил: