Церковь в истории. Статьи по истории Церкви

Ибо так как Бог поставил наше смирение предстоятелем всех, по всей вселенной находящихся христиан, попечителем и блюстителем их душ, то все зависят от меня (pЈntej e„j ™me ўnЈkeintai), как общего отца и учителя. И если бы мне можно было самому лично обходить все находящиеся на земле города и веси и проповедовать в них слово Божие, то я неукоснительно делал бы это как свое дело. Но поелику одному немощному и слабому человеку невозможно обходить всю вселенную, то смирение наше избирает лучших и отличающихся добродетелью лиц, поставляет и рукополагает их пастырями, учителями и архиереями, и посылает в разные части вселенной: одного – туда, в вашу великую и многолюдную страну, другого – в другую часть земли, повсюду – особого [архипастыря], так что каждый в той стране и местности, которая дана ему в жребий, представляет лицо, кафедру и все права нашего смирения[395].

Эти притязания Филофея не встретили прямого сопротивления в дни, когда они были высказаны. Напротив, ведущее положение константинопольского престола, обеспеченное сильными патриархами-исихастами XIV века, имело продолжительное влияние на православный мир в мрачную эпоху турецкого владычества. Православный Восток испытывал острую нужду во вселенском руководстве, и такие личности на константинопольском престоле, как Филофей, удовлетворяли ее. Но происходило все это помимо всяких канонических и экклезиологических обоснований. Канонические определения прав Константинополя (особенно правила I Константинопольского, Халкидонского и Пято-Шестого соборов) имели явно ограниченную задачу и отнюдь не могли оправдать идею, которую выразил патриарх Филофей. Попытка восточного «папизма» в дальнейшем не удалась, и на Востоке со временем стал преобладать институциональный регионализм.

Здесь нет необходимости анализировать происхождение и развитие «национальных» церквей в Средние века. По крайней мере, с V в. за пределами Византии существовали независимые Церкви во главе с предстоятелями, нередко носившими титул католикоса[396]. Идентичность этих церквей с очень раннего времени определялась прежде всего культурными или этническими характеристиками. С другой стороны, славянские Церкви Болгарии и Сербии также добились для своих предстоятелей патриаршего титула. И хотя первоначальная идеология Болгарского и Сербского государств была византийской и поэтому признававшей принцип универсальной христианской империи с центром в Константинополе, неудача, которую потерпели попытки их правителей удержать за собой византийский трон, на практике привела к учреждению региональных монархий и региональных патриархатов. Канонических препятствий такому плюрализму патриархатов не существовало. Напротив, правила Никейского и последующих соборов по-прежнему оставались основой православного канонического права, и эти древние правила допускали церковный регионализм в рамках вселенского единства веры, которое оберегали соборы. В самом деле, их единство в вере оставалось вполне реальным и не исключало отдельных прецедентов вселенского руководства, как в случае Филофея Коккина; но в институциональном и структурном отношениях регионализм, несомненно, преобладал.

Однако с нарождением современного национализма характер и смысл регионализма претерпели коренные изменения.

Национализм как разделяющая сила