Церковь в мире людей

И еще один поворот судьбы возможен в связи с этой печальной тематикой. — А что, если человек уже стал монахом, священником, и лишь затем обратил внимание на реальную структуру своих сексуальных впечатлений и осознал себя в психологическом смысле гомосексуалистом? Узнав в себе этот «зов» и с ужасом признав его реальность, он приходит на исповедь к духовнику и говорит, что вот такая мысль вторглась в его душу. Должен ли духовник требовать от такого человека отказа от священного сана? Мне кажется, что нет.

Церковные же каноны со времен ап. Павла как раз не делают различия между блудными грехами «естественными» и «противоестественными». И о блудниках сказано то же, что о мужеложниках: «Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют». (1 Кор. 6, 9-10).

Каноны Отцов также приравнивают один грех к другому. «Любодеяния посвященных Богу… Мужеложники и скотоложники, и убийцы, и отравители, и прелюбодеи, и идолопоклонники — того же осуждения достойны. Поэтому правило, какое имеешь о прочих, соблюдай и о сих… Явившему неистовство в мужеложестве время для покаяния да расположится сообразно времени беззаконновавшего прелюбодеянием» (Правила Василия Великого 6, 7, 62; аналогично 4-е Правило св. Григория Нисского).

Св. Иоанн Постник снижает епитимьи (почему — он говорит в своем 3-м правиле) за блудные грехи с 15 до 3 трех лет — причем опять же не отличая прелюбодеяния от мужеложства (Пр. 20 и 29). (Епитимья — это время или отлучения от Причастия или же особых духовных упражнений: посты, поклоны…).

У того же канониста мы встречаем ограничение действий канонов: «Действие на сердце нечистых помыслов, если грех еще не содеян, не подвергается епитимии… Сочувствие сердца с помыслами очищается двенадцатью поклонами… Борьба со страстями бывает достойна или награды или наказания» (Правила 4,5 и 6).

Сама сексуальность человека таит в себе риск падения. Духовник знает это. Знают это и каноны. Поэтому помыслы не наказываются (хотя к борьбе с ними человек, конечно, призывается).

Вот послушник пришел на исповедь перед своим монашеским постригом. Завтра вечером он даст обет девства. Есть в нем помыслы, которые, если они воплотятся в реальные дела, окажутся несовместимыми ни с наследованием Царства Божия, ни с монашеством, ни со свяществом? — Конечно, есть. Но именно для того, чтобы не оказаться плененным ими, он и прибегает к помощи старца, и объявляет им войну.

Можно ли быть уверенным, что он всегда останется столь же чистым, как в минуту этой своей исповеди и в день пострига? — Нет: такой уверенности ни у игумена, ни у духовника, ни у епископа, давшего благословение на этот постриг, быть не может.

Так что любой постриг или хиротония — это риск. Но ведь есть и надежда, что «Богу содействующу» юноша пройдет начатый им путь без самых страшных падений. И в этой надежде его постригают и рукополагают.

И право на эту надежду имеет любой человек, желающий освободиться от тирании помыслов и стать господином своего сердца.

— Что делать девушке, если юноша признался ей в любви, видит ее как будущую жену, а она относится к нему как к брату?

— Так, может быть, самая прочная семья и получится. Сегодня считается, что лишь обоюдная страстная влюбленность должна соединять семью. Не знаю: хорошо это или плохо. Но традиционная православная семья никакой влюбленности как условия своего создания и существования не подразумевала. Конечно, мне не верится, что наши благочестивые предки в период брачного поиска были озадачены идеей своего спасения: «а женюсь-ка я ради спасения души на Марфутке!». Но и сумасшедшая голливудская влюбленность вряд ли была нормой. В большинстве случаев основой брака был здравый расчет (прежде всего родителей).

… Сейчас идут дискуссии о том, как относиться ко дню святого Валентина. Я как-то высказал идею о том, что если что-то плохо лежит, то это надо брать. Надо просто воцерковлять, приватизировать этот праздник, говорить: это наш праздник, наш святой, а потому давайте все в этот день молиться святому Валентину об умножении любви… В ответ же один батюшка мне так мудро отвечает: «Отец Андрей! Вы путаете понятия: любовь — это одно, а влюбленность — другое. Святой Валентин — покровитель влюблённых». Ну, полагаю, что если я эти состояния путаю, то скорее всего вместе со всей молодежью (а, значит уж с нею-то мы в таком случае говорим на одном языке). Во-вторых, Проповедь священника в этот день к пришедшим в храм «влюбленным» могла бы говорить как раз о любви…