Церковная история народа англов

Не следует, однако, думать, что священник из Ярроу был анахоретом, целиком погруженным в научные занятия. Его живо интересовало положение Англии и английской церкви, которое он считал угрожающим. Одной из целей “Истории” было пробуждение не таких уж далеких воспоминаний о прежних святых и противопоставление их “теплохладным” современникам Беды. И свидетельства историков, и археологические находки говорят о значительном богатстве, накопленном английской церковью к началу VIII в. Неизбежными следствиями стали отрыв церковной верхушки от паствы, торговля должностями, моральный упадок. Обо всем этом с гневом пишет Беда в письме к епископу Йорка Эгберту. Но он не только обличает — он дает советы и даже требует, угрожая всесильному прелату судом Божьим. И тот слушается — некоторые предложения Беды были учтены в решениях ближайшего церковного собора. По этому факту, как и по тому, сколько людей помогали скромному священнику писать “Историю”, можно судить о его подлинном влиянии на церковную жизнь того времени. Достаточно сказать, что весь VIII в. английскую церковь возглавляли ученики самого Беды или его близких знакомых.

Неудивительно, что еще до ухода Беды из земной жизни его окружал ореол святости. Об уважении к нему монахов Ярроу говорит письмо Кутберта, а также легенды, бытовавшие в Нортумбрии; одна из них — о том, как Беда читал проповеди волнам — отразилась в стихотворении Я. П. Полонского[1472]. После смерти Беды, наступившей 27 мая 735 г., его известность быстро перешагнула границы Англии и достигла континента вместе с англосаксонскими миссионерами. Его высоко ценил Алкуин, ученик Эгберта и виднейший деятель Каролингского возрождения; в своей “Истории архиепископов Йорка” он именует Беду “наш господин и покровитель”[1473] и пишет о чудесах, сотворенных его мощами. В 819 г. частицы этих мощей и мощей святого Кутберта были перенесены в германский монастырь Фульда, основанный англосаксом Винфридом-Бонифацием. Чуть позже Нотгер Заика из монастыря Санкт-Галлен называл Беду “новым солнцем Запада, призванным осветить целый мир”[1474]. Еще до этого Ярроу был сожжен скандинавами, и останки Беды перенесли в укрепленный монастырь Дарэм, где они покоятся до сих пор.

Вскоре после смерти, а возможно, и при жизни Беда получил звание Достопочтенного (Venerabilis), которое обычно прилагалось к ученым богословам и историкам церкви. Это звание сопутствовало ему в течение веков вместе с другим титулом — “учитель церкви” (magister ecclesiae). Официальной канонизации Беды препятствовало отсутствие явных свидетельств о чудесах, совершенных им при жизни, а также о необычных явлениях, связанных с его мощами. Только в 1899 г. папа Лев XIII г. объявил Беду святым и назначил на 27 мая день его памяти. Англиканская и другие протестантские церкви не признали этого решения и по-прежнему именуют Беду Достопочтенным.

II. “История” и история.

В предисловии к своему главному сочинению Беда писал, что он руководствуется “истинным законом истории” (vera lex historiae). Представления об этом законе он заимствовал у римских историков, прежде всего у Тацита, который писал: “Я считаю главнейшей обязанностью анналов сохранить память о проявлениях добродетели и противопоставить бесчестным словам и делам устрашение позором в потомстве”[1475]. Однако в отличие от сочинений Тацита или Светония “История” представляет собой не просто галерею добрых и злых деяний; согласно христианской концепции линейной истории она выстраивает эти деяния в единую цепь, ведущую к конечной цели — спасению человечества во Христе. Этому принципу подчинена и модель сочинения Беды. Многие ученые отмечали двойную парадигму “Истории”; с одной стороны, она опиралась на “всемирные хроники” Павла Орозия, Проспера Аквитанского и Евсевия Кесарийского, с другой — на “Церковную историю” того же Евсевия. Этот труд епископа Кесарии представлял собой историю христианской церкви со времен апостолов до IV в. — ее распространение по Римской империи, несмотря на гонения и казни, борьбу с ересями и последовательность сменявших друг друга епископов. Беда, знавший “Церковную историю” в латинском переводе Руфина, попытался сделать в отношении английской церкви то же, что Евсевий сделал для церкви вселенской. Не случайно он писал комментарии к “Деяниям апостолов” параллельно с “Историей”[1476]. Для него, как и для Евсевия, история церкви была лишь продолжением апостольской проповеди, поэтому он осуждал или просто не замечал то, что противоречило примеру апостолов — стяжание церковью богатств, равнодушное или небрежное отношение ее служителей к пастырскому долгу.