Церковная история

Какую же добродетель несет в себе простота веры, мы можем узнать из того, что, как говорят, как раз там и произошло. Ведь когда заботой религиозного императора со всей земли были собраны служители Бога, [на собор] приехали также философы высокой репутации и весьма знаменитые и прославленные диалектики. Один из них, весьма прославленный в искусстве диалектики, изо дня в день спорил с нашими епископами, мужами также достаточно искушенными в диалектике. И явлен был великий спектакль, когда собрались на заседание ученые и начитанные мужи. Философ все никак не мог закончить речь и кратко подвести итог. Ведь он вел спор в такой риторической манере, что, когда он будто бы заходил в тупик, то ускользал из него подобно изворотливому змею. Однако Бог допустил, так как власть Бога не на речах стоит, а на добродетелях, чтобы среди прочих слушавших епископов присутствовал один исповедник, муж по природе весьма простой и ничего другого, кроме Иисуса Христа и Его крестной смерти, не ведающий. Когда он увидел философа, глумящегося над нашими и наслаждающегося хитростью диспута, попросил у всех слова: «Я бы хотел кратко побеседовать с философом». Тогда наши, которые знали простоту мужа и его неопытность в спорах, испытали некоторую стыдливость и испугались, как бы святая простота не вызвала насмешек у сведущих людей. Председательствующий все же настоял на своем и дал тому начать речь. «Во имя, — сказал тот, — Иисуса Христа, философ, слушал я о том, что истинно. Бог есть един, Который соделал небо и землю, и Который дал человеку, которого сотворил из праха земного, душу. Все, что видимо, и все, что невидимо, Он сотворил добродетелью Слова Своего и упрочил освящением Духа Своего. Это Слово и Мудрость, Которое мы зовем Сыном, во искупление грехов человеческих было рождено от Девы, и через страдание смерти освободило нас от вечной смерти и воскресением Своим открыло нам путь к вечной жизни. Его мы и ждем для окончательного суда, который, как мы считаем, наступит. Веришь ли ты, философ, что это так?» Но тот, как если бы никогда не учился парировать аргументы, так и стоял, молча, пораженный доблестью речи, ни на что не отвечая, и молчаливый вид его был красноречивее слов. И тогда председательствующий сказал: «Если ты веришь, что это так, поднимись и ступай за мной в храм и прими знак этой веры». И философ, обратившись к последователям своим, а также к тем, кто собрались послушать, сказал: «Слушайте, о ученые мужи, пока со мной сражались словами, я словам противопоставлял слова, и то, что говорилось, я с помощью риторического искусства переворачивал наизнанку. Но когда из уст говорящего впереди слов вышла добродетель, слова уже не могли противостоять добродетели, и человек не может противиться Богу. И потому, если кто из вас смог из того, что было сказано, понять то, что понял я, пусть поверит в Христа и последует за этим старцем, в котором говорит Бог». Так, став христианином, философ наконец признал себя побежденным.

Глава 4 Об исповеднике Пафнутии

Был, кроме того, на соборе том Пафнутий, человек Божий, епископ из областей Египта, исповедник из числа тех, кого Максимиан,[3] лишив правого глаза и подрезав левое колено, заклеймил железом. Однако такая в нем была сила добродетелей, что знамения через него являлись не меньшие, чем прежде через апостолов. Ведь он и демонов изгонял единственно словом своим, и больных излечивал одной лишь молитвой. Говорят, что он и у незрячих восстанавливал зрение, и возвращал парализованным телесную крепость. Константин держал его в таком почете и любви, что часто, приглашая его во дворец, обнимал и одаривал нежнейшими поцелуями его глаз, который тот потерял за исповедание веры.

Глава 5 О епископе Спиридоне и чудесах его