Церковная историография в её главных представителях с IV-го века до XX-го

Lehrbuch Ниднера появился в первый раз в 1846 г., при его жизни имел всего четыре издания и еще был издан после его смерти в 1866 году. Этот Lehrbuch представляет собой толстый том и обнимает историю христианской церкви от её начала до последнего времени. Ниднер составляет прямую противоположность Гизелеру и Газе. Гизелер и Газе скупы на обобщения, погружены в фактическое, почти знать не хотят о прагматическом изложении. Напротив, Ниднер хочет все факты церковно-исторической жизни осветить мыслью, перевести их на язык логики и философии. Для него первое дело идея, какую факты выражают, самые же факты — материал, которым он распоряжается по своему усмотрению. Баур так характеризует труд Ниднера в этом отношении: «если кто из новейших церковных историков стремится весь церковно-исторический материал проанализировать со всею энергией мысли, то это Ниднер»[563]. Шафф говорит тоже: «Ниднер обрабатывает весь материал со всей энергией мыслящей рефлексии»[564]. Подобный же взгляд на Ниднера встречаем и у других ценителей этого историка, напр.: «он, Ниднер, жил чисто в сферах мышления»[565]. Ниднер мог явиться только в такой стране, как Германия, где философия, по преимуществу спекулятивная, всегда находила и замечательных представителей и ревностных учеников, только в такой стране он мог найти и читателей, способных понимать его и ценить. Ниднер, к сожалению, подводит исторический материал под такие логически-запутанные определения, влагает в такие отвлеченно схоластические формы, изобретает при этом такие странные для слуха категории, что недоумеваешь, каким образом такую простую вещь, как историю, следовательно действительную жизнь, жизнь полную реального смысла, можно превращать в какую-то странную игру для схоластического мышления? Нужно сказать, что эти категории, под которые подводит Ниднер исторические материи, если можно так выразиться, накладываются совне на фактическую сторону истории, в виде схем, в которые внешним образом помещается материал, а потому история, как такая, не очень много страдает от искусственности рамок, в какие она вставляется. Ниднер пишет свою историю так, что большая часть обыкновенного материала истории предполагается наперед известною читателю. — Для примера представим несколько образцов из церковной истории Ниднера, из которых будет видно, с какою китайскою грамотою имеет дело тот, кто изучает этот курс. На первых страницах у него помещено, «введение»; это введение он подводит под следующие три категории: предметное учение, неточное учение, форменное учение; а что говорится под этими категориями в частности, то разве с трудом поймет и любитель отвлеченных комбинаций. Так, истомное учение имеет у Ниднера следующие деления и подразделения: I. Понятие исторического источника по своему объёму. 1) свойства источника. 2) широта понятия источника. II. Исследование исторического источника по его ценности: 1) историческая критика или гэйристика (Heuristik?), 2) два главные правила для критики[566]. Форменное учение рассматривается под такими категориями: I. Два основных закона: 1) объём и глубина исследования; 2) стремление к сближению с объективностью. II. Историческая форма, как представление (Darstellung). 1) прагматическая обработка материала; 2) философия истории; 3) два рода не истории, отрицательное и положительное нарушение понятия истории[567]. Представим еще пример из самой истории Ниднера. Автор имеет в виду познакомить читателя с «пониманием и представлением религии в обществе в первые три века» и для сего подводит относящиеся сюда материалы под такие странные рубрики. I. Теология: теория и практика религии. II. Екклезиастика: теория и практика религиозного общества. Рассмотрение теологии происходит опять под двумя рубриками: 1) в отношении между христианским и не христианским; 2) в различии между общею и высшею ступенью (?). В свою очередь эти две последние рубрики имеют еще специальнейшее деление. В том же роде рассматривается и помянутая нами екклезиастика[568]. Искусственность категорий, в какие влагается материал у Ниднера, заслужила общее неодобрение в среде немецких богословов. К этому еще присоединяется тяжелый, мудреный, какой-то деланный слог, со своей стороны затрудняющий и без того неясный очерк Ниднеровой истории. Церковную историю в духе Ниднера разрабатывал Фрике (Fricke), но без успеха. В настоящее время в Германии Ниднер не имеет подражателей. На русского читателя история Ниднера производит устрашающее впечатление.