Церковная историография в её главных представителях с IV-го века до XX-го

Сульпиций Север, писатель конца IV и V-го века (360–420 г.), был современником блаж. Иеронима и Руфина; сначала адвокат, а потом монах и пресвитер в Аквитании (в Галлии). Он написал Священную Историю — Historia Sacra — в двух книгах, начиная от сотворения мира до консульства Стилихона, т. е. до 400-го года. Появилось сочинение в самом начале V-го века. Свящ. История, как показывает самое название, посвящена главным образом библейской истории и только частью касается истории церковной. Эта последняя первоначально не входила в план автора, и он присоединил ее только между прочим, для полноты повествования, как видно из следующих слов введения к истории С. Севера: «многие требовали от меня, чтобы я в сжатом виде изложил содержащееся в книгах божественных, и я не пощадил труда, чтобы заключающееся во многих томах изложить только в двух небольших книгах; и притом так, чтобы при всей краткости почти ничего не было обойдено из происшедшего. Но при этом — добавляет Сульпиций — мне показалось, когда я дошел в своем повествовании до смерти Христа и деяний апостолов, — не нецелесообразным присоединить рассказ и о том, что случилось потом: описать разрушение Иерусалима, гонения на христиан, последовавшие затем времена спокойствия и потом снова наступившие в церкви внутренние смятения» (Migne. Patrol. Cursus, lat. series, tom. XX, p. 95). Отсюда видно, что церковная история вошла в труд Сульпиция, как совершенно сторонний предмет. И действительно, собственно церковная история занимает у него вторую половину 2-й, не очень большой по объёму книги. Это уже одно обстоятельство не дает права ждать многого от церковной истории Сульпиция. Но и кроме того — автор ведет свой рассказ до такой степени безучастно, до такой степени мало входит в смысл и значение повествуемого, до такой степени скрывает свою личность за фактами, какие он передает, что его история получает характер элементарной хроники, как история Сульпиция и именуется учеными в настоящее время. Автор положительно боится выступать в его истории с каким либо своим суждением о факте; так, сделав одно незначительное замечание от себя, он уже оговаривается: «если позволительно иметь в истории свое собственное мнение» (Ibid., р. 137). Он уже боится, не нарушил ли он законов истории, как их понимает он. При таком отношении к делу, автор, как историк и исследователь, почти вовсе невиден в Historia Sacra. Вот наперечет почти все случаи, когда Сульпиций дозволяет себе сказать что-либо в виде собственного суждения. Это, прежде всего при исследовании библейской хронологии, которой он занимается не без тщательности и успеха; потом — при рассказе о ветхозаветном законодательстве касательно священников он прерывает повествование, чтобы сказать несколько слов о том, как мало христианские священники его времени сообразуются с этими правилами, будучи объяты страстью стяжания, только и помышлявшие об имениях, заботившиеся о возделывании полей, алчные до золота, занятые куплей и продажей (Ibid., р. р. 109. 152); далее, — когда он говорит о разрушении Иерусалима при импер. Адриане: нужно заметить, что автор находит в этом событии то благодетельное следствие для христиан из Иудеев, что с тех пор эти христиане навсегда освободились от ига закона иудейского, под которым они продолжали еще оставаться (Ibid., р. 147); и наконец, — в рассказе о прискиллианах, современных автору еретиках. При таком индифферентном приеме, Сульпиций не мог быть историком в собственном смысле: историк тем в особенности и отличается от хрониста, что он не только повествует, но и произносит суждение.

В заслугу Сульпиция, как историка церкви, ставят следующее: его нерасположение к аллигоризму и типике, его непредвзятое отношение к современности, например, его отношение к иерархии (его суждения в этом смысле указаны нами выше), его интерес к иудейскому каноническому праву, на которое он смотрит глазами римского юриста. Как источник для историка нашего времени Hist. Sacra имеет значение по вопросу о прискиллианах, о которых Сульпиций говорит без всякого пристрастия; не теряет значения эта История для разъяснения споров арианских IV-го века, она же дает очень полезные указания для понимания события разрушения храма Иерусалимского Титом (Herzog. Encyklop., В. 15, S. 64. Aufl. 2-te) и проч.

Но все же Historia Сульпиция едва-ли заслуживает имени истории. Это не больше, как хроника, состоящая из сбора фактов, не связанных единством. Чем обширнее тот период времени, какой берется описать Сульпиций, и чем больше повествователь стремится все содержание случившегося передать хоть в кратких чертах, тем очевиднее становится господствующий характер, какой носит его «история», — это характер непритязательной хроники, написанной однако же изящным языком, которому отдают дань уважения знатоки латинской литературы, приравнивая автора к Саллюстью и Тациту (так делает Ebert).