Церковная старина в современной России

Все эти сигналы не были вовремя замечены обществом, однако события января 2010 г. вызвали вполне предсказуемую реакцию. В прессе высказались директора крупнейших российских музеев. Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский подразделил ритуальное искусство на то, в котором преобладает сакральное, и место которому в храме, и то, в котором важнейшим элементом является общечеловеческая доступность, что достигается помещением его в музей. Отметив негативную роль некоторых чиновников, «замаливающих грехи» возвращением Церкви памятников культуры, он предположил, что музеям и Церкви надо договариваться напрямую, без посредников, путем создания согласительной комиссии. По его словам, музейный фонд – почти единственная часть национального достояния, которая не подверглась еще приватизации и тотальному разграблению. Сегодня РПЦ идет по следам бывших противников России в мировых войнах, требующих вернуть награбленные «трофеи»; Церковь используется для новой атаки на общественное культурное достояние, для вывода его из общего пользования. Все это способно нанести урон самой Церкви. При этом РПЦ не обращает внимания на громадные частные коллекции, происходящие из храмов и вывозимые за границу[273].

Директор ГТГ Ирина Лебедева также высказалась за то, чтобы музейное хранение оставалось музейным хранением, которое отвечает интересам всех сторон, составляющих светское общество, тогда как перемещение икон в храмы соответствует интересам одной лишь его части – верующей. Церковь, по ее словам, активно приглашается к взаимодействию с музеями, чтобы достойно сохранить и показать их коллекции, в том числе и путем создания копий чтимых икон. Любые переделы собственности приведут лишь к пропаже и гибели памятников: совершенное в истории зло обернется новым злом. Директор ГРМ Владимир Гусев посчитал, что в истории с передачей Торопецкой иконы Матери Божией Русский музей, который «поверил патриарху», продемонстрировал свою готовность к сотрудничеству, «но дальше должна быть широкая дискуссия», которая должна идти «не между администраторами или директорами, а в обществе». Вместе с тем он полагает, что «иконы должны находиться там, где оказались волей судьбы», хотя окончательное решение этой проблемы должно остаться за государством. 25 февраля высказалась на эту тему и генеральный директор музеев Московского Кремля Елена Гагарина. Предполагая, что новый проект не несет для музеев «ничего хорошего», она указала на физическую утрату многих древностей и святынь, переданных РПЦ в 1990-е годы. В пример России была поставлена Европа, где государственная собственность на церковные памятники является вполне нормальным явлением, против чего не выступают и сами верующие.

18 января в РИА «Новости» прошел круглый стол на тему «Эксперты о процессе возвращения церковного имущества», в котором приняли участие ведущие специалисты в области реставрации и русского церковного искусства. Его лейтмотивом стали слова А. М. Лидова: «Любой ответственной Церкви понятно, что древние памятники должны находиться в музеях». Свою позицию эксперты постарались представить не как защиту корпоративных интересов, но как защиту интересов всего российского общества. Вновь звучали призывы к широкому диалогу и детальному изучению конкретных случаев передачи той или иной святыни в действующий храм. Говорилось также о необходимости привлечения музейного сообщества к участию в разработке законопроекта о возвращении церковного имущества. Речь шла о создании совета из представителей государства, Церкви и экспертов, в ведении которого может быть передано решение о передаче религиозным организациям конкретных памятников. Основой для этого должны служить два принципа: сохранность и доступность для широких слоев общества, не принадлежащих к Церкви. Это позволило бы, не вступая в конфронтацию, придать самому процессу, который в целом рассматривался как позитивный, наиболее грамотную правовую форму – в соответствии с международными стандартами. Но позитивность процесса не отменяет того факта, что безвозмездный отказ государства от собственности российского народа не найдет понимания в кругах рационально мыслящей общественности и законопослушного налогоплательщика.

Были отмечены и определенные противоречия между современными требованиями Церкви и традиционной православной духовностью и каноническим правом, которым не соответствует, в частности, понятие «намоленности» образа. Не существует и канонических запретов на нахождение иконы вне храма: находясь в пространстве музея, памятники религиозной культуры исполняют важнейшую духовную миссию, являются своего рода посланниками Церкви в миру, оказывая благое действие на души людей. Эстетический подход к иконе, присущий большинству наших современников, не следует рассматривать как «бессмысленное эстетическое любование, праздное любопытство и гедонистическое услаждение чувств»; он должен вызывать в Церкви такое же уважение и понимание, какие религиозная вера должна вызывать в обществе.