Церковная старина в современной России

Как мы видим, подобное появление псевдореликвий не случайно и не одиноко. Оно словно повязывает общество обетом замалчивания правды. В некоторых случаях соблазна можно было бы и избежать, как это можно сделать в истории с Тихвинской иконой Богородицы, возвращенной 8 июля 2004 г. в свой монастырь, на месте которого она явилась в 1383 г. Попав в музей после закрытия обители, она была вывезена из города оккупационными немецкими войсками в ноябре 1941 г. Обстоятельства похищения иконы известны благодаря документам Оперативного штаба (Eisentzstab) рейхсляйтера Розенберга, занимавшегося перемещением культурных ценностей. Его материалы хранятся в Центральном Государственном архиве высших органов власти и управления Украины (Киев, фонд 3676). Уже весной 1942 г. в Пскове немецкие власти объявили, что икона спасена ими из «атеистического плена». Образ был передан оккупантами в «бессрочное и безвозмездное пользование» Псковской миссии, в задачи которой входила христианизация «обезбоженных» территорий. В 1943 г. икону под контролем военных властей перевезли в Ригу. После гибели митрополита Сергия (Воскресенского) православных в Латвии возглавил епископ Иоанн (Гарклавс; 1898–1982). Именно он вывез образ сначала в Германию (1944), а потом в США (1949), где она пребывала в частном владении семейства Гарклавсов. Нет сомнения, что они вернули в Россию тот образ, который вывезли из Риги. Но был ли он «той самой» Тихвинской иконой XIV в.?

Ни в годы оккупации, ни сейчас на научную экспертизу никто не решился. Вместе с тем, за более чем 600-летнюю историю иконы с нее неоднократно делались копии. В монастыре существовала икона-«наместница», в то время как реликвия хранилась в ризнице. Это была общая практика Средневековья. Нередко случалось, что основное почитание переносилось с первообраза на образ. Поэтому не исключено, что подлинная икона никогда не покидала Россию, а до сих пор хранится в Софийском соборе Великого Новгорода. Заключение Столбовского мира между Москвой и Стокгольмом в 1617 г. происходило под патронажем Тихвинской Богородицы. Копия иконы, перед которой был подписан договор, была тогда же перенесена в Софию Новгородскую. То, что в Новгороде мог оказаться не список, а подлинник, предположила еще в 1984 г. искусствовед Элиса Гордиенко[382]. Тогда эта мысль была встречена спокойно.

Однако через 10 лет ситуация изменилась. Когда осенью 1993 г. эта версия была вновь озвучена в прессе, она вызвала нервозную реакцию кругов, надеявшихся на возвращение Чикагской иконы. По неофициальной информации, патриарх Алексий (Ридигер) резко выговорил епископу Новгородскому Льву (Церпицкому), посчитав его инициатором сенсации. Новгородская епархия заказала экспертизу иконы в Московском НИИ реставрации. В январе 1994 г. мнения специалистов разделились. Икона датировалась ими в пределах конца XIV — конца XV в. или XVI в. На раннюю дату указывали и грубо обработанная древняя доска, и таинственная криптограмма, и многочисленные красочные слои. Образ был написан на досках, изготовленных из комлевой части дерева. Это соответствовало древнему преданию о создании иконы из колоды, на которой явилась Богородица. Эксперты воздержались от признания подлинности этого образа без дополнительного анализа Чикагской иконы.

В том же 1994 г. Тихвинская икона из Софийского собора была отдана на «реставрацию». Старинный образ был погребен под сочным «новоделом». Теперь, глядя на современные краски, редкий человек задумается о древности иконы. Однако в Новгороде определенно находится или сама Тихвинская, или ее древнейший список. Сегодня мы не знаем и без серьезной экспертизы никогда не узнаем, что находится в Тихвине. Однако такая экспертиза оказывается не в интересах патриархии, как в ее интересах была другая экспертиза. В 2003 г. по заказу из Московской патриархии группа экспертов дезавуировала намерение Папы Римского Иоанна Павла II вернуть в Россию Казанскую икону Богородицы, объявив находящийся в Риме образ копией XVIII в.