Церковная старина в современной России

В результате анализа конкретных конфликтных ситуаций можно выявить следующие модели развития церковно-общественных отношений. Первая модель — реституционная. Она возникает в условиях требований религиозной организации, касающихся передачи ей памятников культуры под видом бывшей церковной собственности. К наиболее драматическим эпизодам относятся ситуации с ризницей и комплексом Троице-Сергиевой лавры Московской области (1992–2001), Владимирской иконой Божией Матери в Третьяковской галерее (1993–1999), Ипатьевским монастырем в Костроме (1993–2005), храмом Успения в Кадашах в Москве (2004), ярославскими храмами (2005), Рязанским кремлем (2004–2006). Характерно, что активность иерархии в деле возвращения собственности возрастает по мере приближения юбилеев, под которые возможно получить существенное государственное финансирование, как это имеет место в связи с 1000-летием Ярославля, празднованием 400-летия дома Романовых в Костроме и юбилеем Астрахани.

Вторая модель — эксплуатационная. Она складывается в условиях использования религиозной организацией уже переданного ей памятника, что зачастую приводит к его утрате или искажению культурно-исторических особенностей, подлежащих государственной охране. К наиболее проблемным участкам до сих пор относились Саввино-Сторожевский монастырь в Звенигороде (Московская область), храмы Костромской епархии и Московской области, Ростов Великий, наиболее вопиющий случай — снос дома Передольского и деревянных строений Иверского монастыря в Новгородской епархии в 1995–2005 гг.

Третья модель — инерционная. Конфликт возникает в условиях имитации церковно-государственного взаимодействия в области контроля и использования памятника культуры и надзора за проведением здесь различных работ. В этой сфере наблюдается ограничение доступа туристов в культовые комплексы по религиозному признаку, препятствование государственным служащим в исполнении их служебных обязанностей, а иногда и нанесение физических увечий работающим здесь специалистам (Мартириев-Зеленецкий монастырь, Ленинградская область, 2003 г.). В целом наблюдается отсутствие эффективного контроля над деятельностью религиозных организаций со стороны органов, уполномоченных охранять памятники, и непринятие ими действенных мер, направленных на пресечение противоправных действий или бездействия церковных пользователей и собственников. Чаще всего правоохранительные органы никак не реагируют на происходящее. Наиболее неблагоприятные участки — Соловецкий монастырь, Новоиерусалимский монастырь (Московская область), Валаамский монастырь (Карелия), Александро-Свирский монастырь, Тихвинский монастырь, Зеленецкий монастырь (Ленинградская область), Казанский собор в Санкт-Петербурге, храмы Костромской области и Пскова.

Характерно, что в столицах уже пришло некоторые насыщение и отрезвление в области требований, касающихся возвращения церковных памятников, чего нельзя сказать о провинции. Однако ситуации обостряются в связи с приходом на кафедры, в том числе и на викарные кафедры российских столиц, новых амбициозных архиереев, которые еще не успели лично поучаствовать в разделе госсобственности и приобрести всероссийскую известность путем возвращения чтимых святынь и значимых комплексов церковной недвижимости. Новые назначения не только противоречат основам церковной жизни, но и разрушают modus vivendi, сложившийся между Церковью и обществом, между церковным и музейным руководством. К тому же длительное совместное существование не только способствует нахождению компромиссов, но и меняет руководителей в лучшую сторону, если эти люди действительно настроены на диалог. Положение дел в целом характеризуется состоянием отложенного конфликта, когда нерешенные проблемы отходят на второй план и грозят через некоторое время обернуться серьезными потрясениями. Печальным является и тот факт, что разрешение всех конфликтных ситуаций происходит за счет развития личных отношений и лишь в незначительной степени зависит от правовых и социальных механизмов.