Церковно-исторические повествования

Христианское монашество не есть явление оригинальное. Как аскетизм вообще, так и монашество, как определенно сложившийся аскетический институт, не ограничиваются собственно христианской Церковью, но они были и прежде, и после Христа и в других религиях, в особенности на востоке. В Индии, может быть за 1500 лет до Рождества Христова, во всяком случае задолго до Александра Македонского, встречаем различных анахоретов или монахов, которых греки называли гимнософистами или "нагими философами"; эти монахи, следуя предписаниям "Вед" и законов Ману, через удаление от мира, через всякие самоумерщвления, каковы, например, нищета, безбрачие, посты, странствования, сон на соломе или на голой земле, ползание на чреве, целодневные стояния на одном пальце ноги, сидение под жгучими лучами южного солнца или под дождем - старались освободиться от греховности, заключающейся в чувственности, и стремились через самоотречение вознестись к источнику всякого бытия. Индийская религия, как известно, распадается на две ветви, на браманизм и буддизм, которые стоят в таком же отношении между собой, как иудейство и христианство. Буддизм есть система более поздняя и вышла из браманизма. Но при всем своем различии обе эти системы благоприятствовали строгому аскетизму, хотя принципы, из которых исходили эти аскетические направления в них, и не были одинаковы. Аскетизм браманизма исходит из пантеистического и нигилистического мировоззрения. Первый проистекал из стремления к слиянию с абсолютным единством, отсюда презрение к миру, сущность которого составляет множественность, второй происходил из сознания крайней пустоты всякого бытия; первый идеалистичен, второй реалистичен. Браманизм благоприятствовал изолированному отшельничеству, а буддизм выработал общежительную монашескую жизнь, в нем развилось монашество и мужское, и женское. Буддийские монастыри с их общежительной жизнью, с обетами целомудрия, добровольной нищеты и послушания так бросались в глаза западным христианским миссионерам, что они, не задумываясь, производили их происхождение из желаний дьявола ввести подражание христианской аскетике. Явления аскетизма уже задолго прежде Христа находим у иудеев, как, например, у назореев, полуиудеев и полуязычников - ессеев, а также у терапевтов в Египте. Сам эллинский мир не остается вне этого круга аскетических проявлений. Эллинская философия под пифагорейцами, платониками, стоиками понимала не только людей теоретического знания, но и людей, отличавшихся мудростью в практической жизни; приверженцы философии Пифагоровой, платонической и стоической часто сопровождали изучение философии строгим воздержанием, так что философ и аскет на языке греков значило почти одно и то же.