Церковное Право

3. Препятствием к браку является также и наличие духовного родства. Духовное родство возникает вследствие восприятия новокрещенного от купели Крещения. После того, как установилась практика иметь восприемника и восприемницу при Крещении, император Юстиниан запретил брак между восприемником и воспринятой, мотивировав это тем, что «ничто не может в такой мере возбуждать отеческой любви и установить столь правомерного препятствия к браку, как это». Отцы Трулльского Собора в 53-м правиле запретили браки между восприемниками и родителями воспринятых. В «Базилике» запрещение браков между лицами, состоящими в духовном родстве, распространено и на 3 степень; воспринявший кого-либо от Святого Крещения не должен жениться на этой особе, потому что она ему дочь, ни на ее матери или дочери. Не может также жениться на перечисленных лицах и сын восприемника. Определением Константинопольского Синода, имевшим место при патриархе Николае III Грамматике (1084–1111 гг.), наличие духовного родства до 7 степени включительно, подобно кровному родству, признано препятствием к браку. Но степени эти определены только по нисходящей линии от восприемника и воспринятого, а по восходящей линии лишь в первой степени — мать воспринятого и восприемника. Однако в указе Святейшего Синода Русской Православной Церкви от 19 января 1810 г. отрицаются отношения духовного родства между детьми восприемника и воспринятым и между восприемником и воспринятым. Синод находит препятствие к браку лишь в отношениях между восприемницей и восприемником, а также родителями последнего. Между тем, по законам Греческой Церкви, не только «духовные брат и сестра», т. е. лица, воспринятые одним и тем же восприемником, но их потомки до 7 степени духовного родства не могут вступать в брак.

4. Препятствие к браку возникает из отношений так называемого гражданского родства — усыновления. В Риме и Византии, входя в семью через усыновление, усыновленный не мог вступать в брак с ближними родственниками усыновителей. Но этот запрет был действителен только до гражданской эмансипации усыновленного или удочеренной.

В IX веке, при императоре Льве Философе, введена была церковная форма усыновления. Лев Философ постановил, чтобы усыновленные через церковный обряд не вступали в брак с кровными детьми усыновителя и после прекращения усыновления в связи со смертью последнего. Впоследствии в Византии установилась практика запрещать браки в родстве по усыновлению до 7 степени.

В России усыновление производилось в гражданском, а не церковном порядке, и поэтому формально не считалось препятствием к браку. Но, как отмечал профессор А. С. Павлов, «отсюда поспешно было бы заключать о совершенном несуществовании такого препятствия. Уже простое нравственное чувство запрещает усыновителю вступать в брак с усыновленной дочерью или усыновленному сыну с матерью и дочерью усыновителя. В этом объеме родство по усыновлению признается безусловным препятствием к браку в законодательстве всех христианских народов»[395].

5. Взаимное согласие вступающих в брак является непременным условием законности и действительности брака. В чинопоследование Таинства Брака внесены вопросы о том, вступают ли жених и невеста в брак свободно и непринужденно. Поэтому браки, заключенные по принуждению, признаются недействительными. Причем препятствием к браку считается не только физическое, но и нравственное принуждение, например, угрозы, шантаж.