Церковное привидение: Собрание готических рассказов

Посмотрите туда, куда указывает моя трость, и ручаюсь, что прямо напротив места, где мы стоим, вы разглядите арку над входом в лабиринт. Это в противоположном конце тропы, по которой мы сюда взобрались. Хотите пойти туда прямо сейчас? В таком случае мне нужно будет принести из дома ключи. Если вы отправитесь первым, я через пару минут к вам присоединюсь.

Хамфриз спустился с насыпи, миновал садовый фасад дома и по дерновой тропе приблизился к арке. Он немало удивился, когда обнаружил, что лабиринт обнесен высокой стеной, а арочный проход закрыт железной решеткой с висячим замком, но тут же вспомнил, как мисс Купер говорила, что его дядя никого не пускал в эту часть сада. У решетки Хамфриз остановился. Купер не показывался. Помедлив немного и попытавшись вспомнить, откуда взят девиз, высеченный над входом: «Secretum теит mihi et filiis domus meae»,[271] Хамфриз заскучал и начал примериваться, не удастся ли перемахнуть через стену. Очевидно было, впрочем, что пытаться не стоит, по крайней мере в новом костюме. А вот замок, такой древний, — может быть, он поддастся? Нет, вроде бы нет. И все же последний яростный пинок — и решетка стронулась, а замок пал к ногам нового хозяина. Потревожив буйно разросшуюся крапиву, Хамфриз открыл воротца и вошел.

Лабиринт, круглой формы, был устроен из кустов тиса. Живая изгородь, давно уже запущенная, разрослась вширь и ввысь далеко за отведенные ей пределы. Проходы также соответствовали своему названию только с натяжкой. Махнув рукой на царапины, сырость и укусы крапивы, Хамфриз двинулся вперед. Он утешал себя тем, что во всяком случае дорогу обратно отыщет с легкостью, поскольку за спиной у него оставался явственно различимый след. Насколько Хамфриз помнил, до сего дня ему не доводилось бывать в лабиринте. Невелика потеря, отметил он про себя. Сырость, темнота, запах помятого подорожника и крапивы — развлечение сомнительное. Но лабиринт, кажется, не из самых замысловатых. Недалеко уже (кстати, не Купер ли там наконец появился? — Нет) и самая середина, а Хамфриз не особенно затруднял себе раздумьями при выборе дороги. Ага, вот и центр, чего уж проще.

И тут Хамфриза ожидала награда. С первого взгляда ему показалось, что центр лабиринта украшают солнечные часы, но, сдвинув в сторону густой покров ежевики и вьюнка, он обнаружил украшение не столь тривиальное: каменную колонну, достигавшую в высоту четырех футов и увенчанную металлической сферой. Медь, решил Хамфриз, судя по зеленой патине, и гравировка, к тому же красивая: контуры фигур и надписи. Беглый взгляд на фигуры убедил Хамфриза, что перед ним один из тех загадочных предметов, что прозываются небесными глобусами и, по всей видимости, для получения каких-либо сведений о небесах абсолютно непригодны. Осмотреть диковинку повнимательней Хамфризу не удалось — не хватало света (по крайней мере в лабиринте), а кроме того, наконец послышался голос Купера и топот, напоминавший слоновий. Хамфриз крикнул управляющему, чтобы тот шел по его следам, и вскоре Купер, запыхавшийся, оказался на круглой центральной поляне. Извинениям не было конца: ключи, как выяснилось, так и не удалось найти.

— Ну вот, — произнес Купер, — вы и проникли в святая святых тайны — без проводника, не пройдя, как говорится, искуса. В эти пределы нога человека не ступала уже три-четыре десятка лет. Моя нога уж точно здесь не побывала ни разу. Да, как там говорится в старой поговорке, про ангелов, что робеют вступить?[272] Все в точности по пословице.

Усматривать в этой ссылке заднюю мысль не стоило — краткого знакомства с Купером оказалось вполне достаточно, чтобы быть спокойным на этот счет, — потому Хамфриз оставил при себе едва не слетевшую с языка реплику и просто предложил вернуться в дом попить чаю, после чего Купер сможет обратиться к своим обычным вечерним обязанностям. Оба покинули лабиринт с той же легкостью, с какой проникли в его сердцевину.

— Как вы думаете, — спросил Хамфриз по пути к дому, — почему мой дядя так тщательно запирал лабиринт?

Купер замедлил шаги, и Хамфризу показалось, что еще немного — и он разоткровенничается.