Церковные деятели средневековой Руси XIII - XVII вв.

Во времена Грозного уже не слышно было о про­светленных молчанием и «умной молитвой» лесных отшельниках— бесстрашных обличителях несправед­ливости и жестокостей мира. Царь превращает монастыри в своего рода тюрьмы, где постригаются опаль­ные бояре. Это ускорило внутреннее разложение ино­ческого «братства», проникновение в монастырь мирских пороков и «соблазнов». Невольные иноки — вчерашние бояре — устраивались в монастырях с привычными удобствами, держали собственный стол и прислугу, кормили и поили у себя в кельях мона­стырских «соборных старцев».

Иван IV писал инокам Кирилло-Белозерского мо­настыря: «Ныне бояре разрушили порядок во всех монастырях своими пороками... Иссякло в Троице-Сергиевом монастыре благочестие — и монастырь оскудел: никто у них не постригается и никто им ни­чего не дает. А в Сторожевском монастыре до чего допились? Некому и затворить монастырь, на трапезе трава растет»[111].

Раздраженный теми почестями и льготами, кото­рыми пользовались в Кирилловом монастыре опаль­ные бояре Шереметев, Хабаров, Собакин и другие, царь гневно вопрошал иноков: «Хорошо ли, чтобы в Кирилловом монастыре завелись такие порядки, ко­торые заводил митрополит Иоасаф, пировавший в Троицком монастыре с клирошанами, или Мисаил Сукин, живший в Никитском и других монастырях, как вельможа?»

Впрочем, подкупленные богатыми «милостынями» монастырские власти были снисходительны не только к опальным боярам, «о даже и к самым «богомерз­ким», кровавым царским опричникам. Так, например, в Иосифо-Волоцком монастыре молились «за упокой души» Малюты Скуратова и всей его родни. Домочад­цы царского палача регулярно устраивали для бра­тии обильные «корма».

В целом же церковь не нашла в себе сил для того, чтобы остановить кровавый произвол Ивана Грозно­го. Изо всех разрядов «церковных людей» лишь го­родские юродивые порой отваживались спорить с Дарем, упрекать его за жестокости, призывать к по­каянию и милосердию. Бедные как церковные мыши и бесстрашные как библейские пророки, они были окружены стеной суеверного почтения, сильны молча­ливой поддержкой городской «черни». Перед этими безоружными противниками случалось отступать и самому всесильному царю.

Первый патриарх

«...Наша же страна, якоже зрити, благодатию божьей во многорасширение приходит... И сего ради хошу... яко да в царствующем граде Москве устроится превысочайший престол пат­риарший».

Из  речи  царя    Федора Ивановича  на-церковном соборе. «Известие о начале патриаршества в России»

Принятие русским государем царского титула в январе 1547 г. влекло за собой и вопрос о новом, бо­лее высоком титуле главы русской церкви. Для рус­ских людей того времени слово «царь» вызывало воспоминания о византийских императорах, рядом с которыми привыкли видеть первосвященника — кон­стантинопольского патриарха.

С древних времен восточная церковь имела четы­рех патриархов: александрийского, антиохийского, иерусалимского и константинопольского [112] . С иерархи­ческой точки зрения старшим из них считался патри­арх константинопольский. Каждый из патриархов руководил религиозным сообществом, именовавшимся «церковью». Все церкви выводили свою родословную от ближайших учеников Христа — апостолов. Алек­сандрийская церковь считала своим основателем Марка, антиохийская — Петра и Павла, иерусалим­ская— Иакова. Константинопольская церковь у исто­ков своих помещала сразу нескольких апостолов — Андрея, Павла, Иоанна и других. Первоначально ру­ководители всех церквей имели сан епископа. Уже на Втором вселенском соборе (381 г. н. э.) епископу Константинополя («Нового Рима») было предостав­лено второе место после епископа собственно Рима. После разрыва между восточной (православной) и западной (католической) церквами, окончательно оформившегося в середине XI в., Константинопольский первосвященник, естественно, переместился со 2-го на 1-е место среди собратьев. Уже в V в. н. э. все главы восточных церквей имели достоинство пат­риархов, то есть наиболее почитаемых, старейших среди епископов.

Среди константинопольских епископов были та­кие прославленные «отцы церкви», как Василий Ве­ликий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст. Алек­сандрийская церковь гордилась именами известных теологов Афанасия Великого, Кирилла и Климента Александрийских. Из ее недр в IV—V вв. н. э. вышли основатели христианского монашества, отшельники-аскеты Антоний, Пахомий, Пимен, прозванные впос­ледствии «Великими». Воспитанником антиохийской церкви был знаменитый богослов и гимнограф Иоанн Дамаскин. Иерусалимская церковь особо чтила па­мять песнопевца Козьмы Маюмского, подвижников, основателей монастырей V—VI вв. Евфимия Великого и Саввы Освященного.