Церковные историки IV-V веков

12. После перенесения мощей мученика Вавилы языческие оракулы вслед за тем, что находился в Дафне, принялись вещать и пророчествовать, и Промысел Божий попускал им суесловить, но само доверие и уважение к ним почитателей обернулось для них же великим бесчестьем. Чем усерднее вопрошали демонов язычники, чтобы с еще большим основанием воздать им божественные почести, тем явственнее всю их тщету и бессилие обнаруживал перед вопрошавшими Божественный Промысел. Ибо изрекаемые ими оракулы оказывались лживыми и недостоверными. Так, например, все они до единого предвещали, что дядя императора Юлиан, сраженный в то время недугом, не умрет, однако в тот самый момент, когда зачитывали оракул, он в муках испустил дух.

13. Рассказывает он также о неком Героне родом из египетских Фив, который, будучи облечен саном епископа, впоследствии впал в язычество и внезапно сражен был гнилою болезнью, изъевшей все его тело, так что всем он стал омерзителен. И вот, дойдя до крайней степени нищеты, он без приюта лежал под открытым небом и ни в ком не пробудил милосердия; ибо души христиан совершенно от него отвратились, а язычники знали, кем был он, пока не присоединился к сонму заблудших. Таковы были обстоятельства жестокой и горестной кончины Герона. Подобным образом и у некоего перешедшего в язычество Теотекна (Θεότεκνος) неожиданно по всему телу распространилось гниение, и стал он добычей червей, которые выели у него даже глаза. Незадолго до смерти впал он в безумие так, что изжевал и съел собственный язык, а прежние его и без того ужасные мучения сделались совершенно непереносимы. И много подобных чудес сотворил тогда Господь, по заслугам карая бесстыдно отпавших от благочестия.

14. Говорит Филосторгий, что Юлиан, повелев возобновить строительство в городе Иерусалиме, задумал уличить во лжи пророчества о нем Господа нашего, но добился совершенно противоположного своему замыслу. Ибо многие другие ниспосланные Небом знамения заставили прекратить работы; так, например, когда закладывали фундамент, один из камней, положенных в самое основание, сдвинувшись, открыл вход в некую пещеру, выбитую в скале. И так как была она глубока и различить, что скрыто внутри ее, было трудно, начальник работ, горя желанием выяснить это, обвязал длинной веревкой одного из работников и спустил в отверстие. Спустившийся в пещеру обнаружил там воду, доходящую ему до середины голеней, и когда он обошел все тамошнее пространство, держась стен, то узнал, что пещера квадратная.

Затем, возвращаясь обратно и дойдя до середины, он наткнулся на некую колонну, слегка возвышавшуюся над поверхностью воды. Положив на нее руку, он обнаружил лежавшую сверху книгу, завернутую в тончайший и чистейший плат, и тогда, взяв находку, подал знак, чтобы его вытаскивали. Книга, предъявленная возвратившимся, повергла всех в изумление прежде всего тем, что производила впечатление новой и доныне никем не тронутой, а также тем, что была найдена в подобном месте. Книга сия, что привело в еще большее изумление язычников и иудеев, тотчас развернутая, явила им в самом начале написанные большими буквами такие слова: «Вначале было Слово, и Слово было к Богу, и Бог был Слово»[1258]. Вообще же эта книга заключала в себе полностью Евангелие, благовествованное по Слову Божию устами ученика и Девы. Вот так дивная книга сия, наряду с другими чудесами, ниспосланными в то время с неба, явственно свидетельствовала, что пророчество Господа о грядущем навечном запустении храма не упразднится, ибо она именована предсказавшего сие Богом и Творцом всего сущего. И поскольку пророчество было непреложно, тщетно трудились они над строительством храма, когда неизменное Слово Божие возвещало неизбежное его разрушение. Что же до самого Иерусалима, то ранее он назывался Иевусом и населяли его потомки колена Вениаминова, пока царь Давид не овладел им руками Иоава, коего обещал за то поставить военачальником и исполнил обещанное. А сам на том месте возвел город и сделал его столицей всего еврейского народа[1259].