Церковный вор

После ужина мы с Сашей заперлись в моем номере. Если я скажу, что весь вечер смотрели телевизор, мне никто не поверит, поэтому врать не буду – весь вечер мы занимались тем же, чем и вчера. А часов в десять, когда действительно включили телевизор, в дверь постучали. Я соскочил с кровати, надел шорты и футболку и выглянул в коридор. На пороге стоял Егор Тепляков.

– Привет! – проговорил он и попытался было войти, но я стоял, не шелохнувшись, ибо в комнате на кровати лежала в чем мать родила Саша.

Оставив попытку проникнуть в мое временное жилище, Егор проговорил:

– Игорек, через десять минут мы собираемся в четыреста двенадцатом номере, у Миши Березина. Разговор есть.

– Кто это мы? – спросил я неохотно, так как устал, сегодняшний день был насыщен всевозможными событиями и идти с кем-то беседовать мне абсолютно не хотелось.

– Ну, – потерев свой острый подбородок, произнес Егор, – все те, кто был в пещере Аделита. Наша компания.

Я вздохнул: эта компания что-то стала меня в последнее время напрягать.

– Охотники за сокровищами Колумба?

– Что-то вроде того, – как-то неловко засмеялся Тепляков.

Ладно, нельзя игнорировать людей, а то, в конце концов, и тебя будут игнорировать.

– Хорошо, я приду.

– И подружку свою прихвати, – подмигнув, сказал Егор, разумеется, понявший, почему я его не пустил в свой номер.

Черт возьми, наверное, уже не осталось в отеле людей, которые не знали бы, какие отношения связывают меня с Александрой Смольниковой. Я ничего не ответил, молча прикрыл дверь и вернулся в комнату, где лежала Саша.

– Слышала? – спросил я, останавливаясь.

– Слышала, – ответила Смольникова и закинула руки за голову. – Зачем мы им понадобились?

– Думаю, все по той же теме, по сокровищам Колумба. Или, может быть, что-то новое относительно смерти Коронеля открылось. Ты пойдешь?

– Пойду, – неохотно проговорила Саша, которой, очевидно, тоже не улыбалось после тяжелого туристического дня тащиться на встречу с членами нашей волею случая сплотившейся группы. Хотя сегодняшний день, точнее, поездка разрозненными группами в Барселону, выявила, что не такие мы уж и дружные, какими казались еще вчера. И каждый из нас сам себе на уме.

Я подождал, пока Саша оденется, и мы, поднявшись этажом выше, постучали в дверь с номером «412».

– Да-да, войдите, не заперто! – раздался голос Егора Теплякова.

Я открыл ее, пропустил вперед Смольникову и вошел следом.

Вся компания была в сборе, даже школьницу Валерию Аксенову подтянули, не хватало только нас с Сашей. Номер Березина был абсолютно идентичным моему, компания расположилась в нем следующим образом. В проходе между односпальной и двуспальной кроватями, на односпальной сидела Мария Тропинина, на ней же с торца пристроился Николай Сильвестров, на двуспальной с торца ее расположились Михаил Березин и Валерия Аксенова, за столом с двух сторон напротив друг друга – Евгения Аксенова и Егор Тепляков. Перед последним на столе стоял раскрытый ноутбук.

Мы с Александрой остановились у двери в комнату и уставились на присутствующих вопросительными взглядами. Поскольку все молчали, я задал вопрос:

– У нас что-то случилось?

– Нет, ничего особенного, – ответил за всех Егор Тепляков. – Не пугайтесь. Просто побеседовать хотим. Вы присаживайтесь.

– Ладно, – сел я рядом с Валерией. – Слушаем.

Аксенова-младшая и Березин подвинулась, образовалось еще одно место, и на нем уместилась Смольникова.

– Мы хотели вот о чем с вами поговорить, – взяла слово на нашем «собрании» Мария Тропинина и окинула присутствующих таким взглядом, словно спрашивала у них разрешения вести переговоры, и, когда компания молчаливо одобрила ее действия, продолжила: – В общем, насчет сокровищ Колумба.

– Кто бы сомневался, – хмыкнул я. – Видимо, никому покоя не дает мысль о кладе адмирала.

– В общем-то, ты прав, – после секундного замешательства, вызванного моим замечанием, произнесла дамочка с пегими волосами. – Мы вот посовещались и решили: раз уж все интересуются кладом Колумба и, разбившись на группы, разыскивают его, почему бы нам не объединить усилия и не искать его дальше вместе?

– А что, разве после того, как мы не обнаружили в храме Санта-Лючия даже намека на указанный в письме Хуана Карлоса де Луиса коридор, поиски клада Христофора Колумба автоматически не прекратились? – искренне удивился я.

– Да в том-то и дело, что нет, – будто досадуя на мою непонятливость, проговорил Михаил Березин и глянул на Теплякова: – Егор, поясни, пожалуйста.

В разговор вступил молодой мужчина, похожий на киноактера Киану Ривза.

– Во-первых, промашка вышла. Хуан Карлос говорит о соборе Санта-Лючия, а мы побывали в храме Санта-Лючия.

– Я не очень-то понимаю, в чем разница между собором и храмом, – чуть смущаясь из-за своего невежества, призналась Саша.

Просветить Смольникову взялся большеухий худосочный Михаил Березин.

– Собор – это главная или большая церковь в городе или монастыре.

Саша в знак благодарности подарила историку улыбку, а Егор вернулся к начатой им теме: