Церкви и часовни в Тессине

Поскольку в городе или деревне церковь занимает центральное место и формирует облик сampanile[1], древняя набожность сияет повсюду в стране, достигая самых заброшенных и труднодоступных долин и гор. Даже в отдаленнейших из мест, где еще пасутся козы, и люди ищут средств к пропитанию, стоит то здесь, то там маленькая святыня, часовня на изгибе дороги, под навесом которой проходит тропа. Там можно переждать дождь, взглянуть на по-детски милую статуэтку святого и на древних стенах, под каменной крышей, можно обнаружить крошечную фреску, написанную старинными выцветшими красками. Весной перед этими изображениями стоят вазы, стаканы или жестянки, и дети наполняют их цветами.

Божьи дома привлекают путника, даже если он не переступает их порога. Всякий, кто на каменистом гребне жаждет отдыха, кто на раскаленной дороге мечтает о тени, насладится с благодарностью этими строениями. Уже как украшение пейзажа, как места отдыха, как дорожные указатели, как передышки для глаз в горной местности с ее подъемами и спусками, нужны они каждому и радуют каждого. Интерьеры же часто богаты красивыми и редкими вещами. От росписей Луини в Лугано и до безвестных маленьких горных часовен, можно найти в тессинских церквях то картину, то фреску, то алтарный рельеф, то купель, то статую, которые свидетельствуют о внутренней связи этой горной страны с культурой классической Италии и о давних способностях тессинцев к изобразительным искусствам. Я мог бы привести сотни примеров, но мне не хочется останавливаться на частностях и разыгрывать гида. Гораздо лучше идти без путеводителя, и всякий странствующий по Тессину скоро с удовольствием обнаружит, что повсюду в прекраснейшем из ландшафтов еще можно сделать тайные очаровательные художественные открытия.

Милые тессинские церкви, милые часовни и часовенки, сколько прекрасных часов провел я у вас в гостях! Сколько радости вы подарили мне, сколько доброй прохладной тени, сколько эстетического наслаждения, сколько тяги к необходимому — к радостному, отважному, светлоокому живому благочестию! Как много месс я слышал под вашей сенью, как много хоров, как много я видел живописных процессий, струящихся из ваших порталов и теряющихся в залитом солнцем пейзаже! Вы принадлежите этой земле как горы и озера, как глубоко изрезанные дикие долины, как причудливый перезвон ваших колоколов, как тенистое grotto[2] в лесу и старое roccolo[3] на вершине холма. Хорошо живется в вашей тени, также и иноверцам.