ЦеронРоман. Том I

— Господа, — начал он, — помимо тех многочисленных, густонаселенных островов архипелага, которые вы посещаете в ваше свободное время, здесь есть много маленьких малоприступных островов с убийственным климатом, — на них никто не живет. Нам дано распоряжение расставить на этих островах автоматические разведчики. Благодаря им мы будем осведомлены день и ночь о всем происходящем на огромном протяжении. Правительство хочет иметь о всякой группировке сил соседних нам государств точную информации от первоисточника. Первоисточником приказано быть нам, и поэтому мы проведем здесь всю зиму. В моей канцелярии каждый начальник отделения амфибий для себя и подчиненных получит письменные инструкции. На берег запрещено сходить. Начало операции назначено на завтра.

Мартини поклонился и направился к выходу.

— При уменьшенном жаловании мы работать не будем, господин вице-адмирал.

— Об этом вы поговорите, господа, с самим адмиралом. Посредник, вроде меня, вам только помешает. Итак, до свидания у меня в канцелярии.

Пока часть офицеров во главе с капитаном О'Генри направилась за инструкциями к Мартини, остальные выбрали делегацию, которая должна была передать их требования адмиралу Флиту. В адмиральском салоне, пока разыгрывались события в кают-компании, велся оживленный разговор между министром Штерном и адмиралом Флитом. Рядом с ними стоял столик с бутылками вина. Флит, поддакивая своему высокому гостю, чокаясь с ним, уже в сотый раз пил за его здоровье. От алкоголя Штерн был возбужден и несдержан.

— Управлять народом, милый адмирал, совершенно не то, что командовать эскадрой.

Флит утвердительно кивал головой, подливая себе вина.

— Чтоб управлять народом, нужно иметь для этого врожденные способности — если хотите — даже талант!

Штерн остановился, придав своему лицу задумчивое выражение.

— Национальность личности и ее удельный вес, — продолжал Штерн — для такого человека не важны. Он их приобретет в тот момент, когда сможет выявить себя. Не сможет себя выявить, пройдет незамеченным в жизни. — Он отхлебнул из стакана вина и сказал:

— Я часто сам себе кажусь скульптором! Для скульптора не играет роль цвет глины, из которой он лепит! Часто не играет роли и сам материал! Если есть глина, будет лепить, если будет камень, высечет в нем. И для меня не важны ни цвет материала, ни его сорт. Если я хочу сделать государство великим, я его сделаю вне зависимости от того, умен или глуп, подл или храбр тот народ, которым я буду строить государство. Но для этого, милый Флит, нужно быть мастером!

— За здоровье вашей экселенции, — потянулся к нему Флит. — Зажмите вы, экселенция, в ваши ручки нашу федерацию, чтоб не пикнули, — потряс в воздухе сжатой в кулак рукой — меня, старика, не забудьте. Я же вам в два счета в подарок этот архипелаг захвачу. Вот вам и новый рыночек — как-никак, около 60.000.000 хоть и коричневых, но потребителей. А там еще что-нибудь подыщем для наших заводиков.

Излиянии Флита были прерваны стуком в дверь. Вошел адъютант и доложил, что представители эскадры хотят говорить с ним. Осовелыми глазами Флит уставился на адъютанта.

— А я же кто такой, по вашему мнению? Не представитель разве?

Адъютант смутился.

— Адмирал вас не понял, попросите их, — вмешался Штерн.

— Да, да, конечно, — немедленно подтвердил заявление министра Флит.

Офицеры вошли.

— Я рад приветствовать в вашем лице, — вкрадчиво начал Штерн, — нашу непобедимую армию.

— Почти! — сорвалось с уст молодого офицера, прислонившегося к стенке.

— Вы правы, — с чарующей улыбкой поправился Штерн. — Я хотел сказать, армию, которую вы сделаете непобедимой под руководством адмирала Флита.

Флит утвердительно закивал головой, с печалью смотря на вино. Нагреется, не тот вкус будет, мелькало у него в голове.

— Родина ждет от вас подвигов! История запишет ваши имена золотыми буквами! От имени родины я в вашем лице — обернулся он к Флиту, — и в вашем, — с театральным поклоном обратился он к офицерам, — приветствую эскадру.

— Мы не будем работать, господин министр, на уменьшенном жаловании, — воспользовавшись паузой, проговорил один из делегации.

— Уменьшить? — сделав удивленное лицо, произнес Штерн. — Откуда вы взяли, господа? Наоборот! Я издал декрет! Он подошел к столу адмирала и, взяв с него первую попавшуюся бумагу, потряс ею в воздухе. — Вот он! — воскликнул Штерн. — Этим декретом вам, как эскадре особого назначения, я увеличиваю жалование.

Раздалось жидкое ура. Штерн глубоко поклонился. В дверях образовалась маленькая давка, так как никто не хотел выйти последним. «Хорошо, что не знает фамилий», — была их общая мысль.

— Они поплатятся за наглость, — прошипел Штерн, когда за делегацией закрылась дверь. — Запомните, адмирал.

Флит опустил стакан, который он поднес к своим губам.

— Конечно, экселенция! — произнес он.

— Я никогда не вступаю в борьбу сразу со всеми моими противниками. Нет, по очереди. Придет время и для этих молодчиков. Позовите Мартини.

Через минуту перед ними стоял вице-адмирал.