Цесаревич

Были и другие люди, кто не только слушал, но и принял деятельное участие в разговоре, темы которого уже неоднократно подымались.

Я видел огонь в глазах всех собравшихся, может только кроме Бредаля, но и тот, пусть внутренне и не верил в успех, но пытался демонстрировать решительность. Все же он не верит! Нет, лучше тут, на берегу, решить.

— Петр Петрович, я подумал и принял решение, что Вы останетесь в Петербурге. Строятся еще три военно-торговых корабля, два линейных и четыре фрегата. Мне нужен командующий новой эскадрой, и в следующем году сходить на Мальту для получения опыта в морских делах. Вот и поучите молодых мичманов и гардемаринов, у них уже состоялся дополнительный набор, с Морской академией я договорюсь, — принял я решение и не увидел огорчения на лице у опытного флотоводца, значит, правильно сделал. — Мартын Петрович, командование на Вас. Вы уже там ходили, управляли пакетботом, когда Беринг болел, так что никто кроме Вас. Справитесь?

— Государь-цесаревич, не по чину мне, — Шпанберг был ошеломлен.

— Господа, это всех касается, — обратился я к собравшимся. — Сия экспедиция есть начало Российско-Американской коммерц-компании, потому чины вторичны, но вы их получите по возвращению, как и достойную плату по итогам Экспедиции. Но и не забывайте, что вы офицеры и блюсти порядок нужно, как и в гражданских делах слушать моего человека, коего представлю позже.

— Буду рад, государь-цесаревич, — уже уверенно сказал капитан уже 1-го ранга, так как мне удалось немного продвинуть некоторых флотских волей государыни.

— Ну, и послушайте то, о чем ни при каких обстоятельствах не следует говорить. Да и не поверят вам, — сказал я и подал знак снять полотно со стены, где висела подробная карта, насколько я смог вспомнить подробности, а память фотографическая наличествовала, да и сопоставил я карту с имеющимися в Адмиралтейств-коллегии. — Вот карта и такая же будет у Мартына Петровича. Тут указаны места, где лучше всего было бы основывать новые поселения…

Я показывал на карте место, где должна была быть крепость Ново-Архангельск. Далее показал и точку форта Росс, как показала та история, что я меняю, весьма удачное место было, да и золото Калифорнийское там очень близко. Как только русские его не обнаружили, сидели безвылазно в форте?! Говорил я и о Гавайских островах.

— Господа, на Аляске, где я предполагаю строить крепость, сами придумаете ей название, живут тлинкиты. Это воинственные племена и постарайтесь избежать войны. Опирайтесь на алеутов. Все, кто примет православие могут стать подданными нашей государыни, но никакого крепостничества, только свободные люди с наймом на работу. Государыня будет против продажи крестьян с отправкой в Америку, туда отправляются большинством свободные. С народцами за соболей и лис расплачивайтесь хоть стеклом и гвоздями, хоть еще чем, но платить для всеобщего удовольствия и согласия. Коли начнете войну с тлинкитами, то, почитай, придется в осаде сидеть, — выдавал я последние наставления. — Сами на каланов не охотьтесь, незачем, алеуты это делают лучше, они же и шкурки выделывают, но мастеров пушной выделки в Экспедиции хватает. Высаживайте на земле только картофель и репу, ничего на Аляске боле не растет, и не пробуйте. В большом числе у Вас лекарственные сборы супротив цинги, всем их пить. Людей берегите, и, коли женится кто на местной женщине, так в русское подданство и принимайте, насилия не чинить. В Калифорнии будут жить крепостные семьи, но по истечению трех лет при хорошей работе, дарую им свободу. Казаки числом в две сотни пусть отправятся на дневной переход от крепости в Калифорнии. С ними я говорил, на кресте клялись, что буйства чинить не станут, только баб выменивать станут. Но казаки суть ваша опора на землях опричь отставных солдат.

Все слушали внимательно с расширенными глазами. Вопросы так и читались на лицах уже битых жизнью людей. И главным посылом был «откуда ты это знаешь?». И я думал ранее не светить своими знаниями, но даже элементарные советы, исходя из послезнания, спасут и жизни людей и общее дело, так что пусть думают, что хотят, а информацию предоставлю. Таинственности вокруг меня хватает.

— И последнее, господа, — я подал знак своему секретарю, чтобы тот встал, бывшему секретарю. — Позвольте представить Вам мои уши и глаза, главного, подчеркну, господа, Главного, человека, Савелия Даниловича Померанцева. Мне доставляет неудобство на долгое время расставаться с ним, так как лучшего помощника сложно найти, но его нрав и трудолюбие очень пригодятся всем нам в Экспедиции.