Цесаревич Алексей

Для нас, детей, это было волнующее зрелище. Вдруг прозвучала военная команда — солдаты взяли на караул, слуги заняли свои места, и с правой стороны медленно подъехал целый ряд великолепных золоченых экипажей. Среди них выделялся один особенно большой, напоминавший мне огромный сосуд из золота. Когда эта внушительная карета медленно остановилась у парадной лестницы, через большие окна я смог рассмотреть огромную белую подушку на коленях у пожилой дамы. Одна из дочерей царя воскликнула: «Смотрите, с ними Алексей!»

Когда новорожденного внесли во дворец, мы бросились к двери, чтобы рассмотреть его вблизи, но, к нашему разочарованию, дверь была закрыта. Поэтому нам ничего не оставалось, как и дальше восхищаться видом на военный парад из окна. Тем временем престолонаследника окрестили в дворцовой церкви Петергофа. Одним крестным был дядя царя, великий князь Алексей Александрович[12], другим (между прочим) — император Вильгельм II. Вынужденные очень долго ждать окончания церковной церемонии, мы использовали отсутствие нашей гувернантки для несдержанных и шумных игр…»

Во время крещения в церкви присутствовали также представители зарубежных династий: Людвиг Баттенберг, представлявший короля Эдуарда VII Английского (еще одного крестного), принц Генрих Прусский от лица крестного отца, императора Вильгельма II, а представителем короля Кристиана IX Датского (отца царицы-матери Марии Федоровны, урожденной принцессы Дагмар) был его внук Кристиан. Когда же наступает момент крещения, крестника к купели несет царица-мать, одна из двух главных крестных.

И в этот момент маленький престолонаследник впервые заявляет о себе во всеуслышание сильным пронзительным криком. Как только завершился обряд крещения царевича, который должен также стать будущим покровителем и защитником церкви в своей стране, торжественную тишину нарушают триста орудийных залпов, вслед за чем тысяча колоколов разносят весть о крещении. Звучит литургия, наполняющая благозвучием и гармонией дворцовую церковь. И только тогда в нее входит царь и присоединяется к благодарственной молитве.

Подходит к концу время ожидания и для запертых детей. Роман Петрович: «Наконец открылись двери и на пороге появилась царица-мать Мария Федоровна в сопровождении великого князя Алексея Александровича, огромный рост и светло-русая борода которого произвели на меня сильное впечатление. Вслед за ними вошел царь в ярко-голубом мундире Атаманского гвардейского полка, командиром которого формально стал престолонаследник, — а затем мои родители с многочисленными дядями и тетями.

В Знаменку мы вернулись без родителей, так как те остались в Петергофе на официальный праздничный банкет. Дома нам стало известно, что в Петергофе на набережной будет устроен большой фейерверк. Вдоль всего берега в Александрии беспрерывно запускались тысячи ракет, причем весь Петергоф с парковыми бассейнами и фонтанами расцвечивался тысячью огней. В конце концов, оказавшись в нижней части парка, мы повстречались с шумной праздничной толпой, гуляющей под вспыхивающими огнями фейерверка…»

После крещения царь награждает престолонаследника орденом св. Андрея, который подносят на золотой тарелочке. Наряду с этим Алексей становится кавалером ордена Александра Невского, Белого Орла, Большого Креста, орденов св. Анны и св. Станислава.

Посылается телеграмма солдатам Дальневосточного фронта: «Царевич принял таинство крещения». Именем престолонаследника называют новый санитарный поезд, отправляющийся к месту военных действий, и линкор. Однако все это не может изменить неблагоприятный для России ход войны, и уже вскоре под почетным патронажем Алексея создаются благотворительные комитеты для сирот военного времени. А проходит еще немного времени и даже на имя столь широко почитаемого юного наследника ложится тень, от которой ему уже никогда не избавиться.

Кроме званий и титулов, новорожденный царевич получает и деньги. С момента появления на свет ему, как и всякому великому князю, выделяется ежегодная рента в размере 280000 рублей[13], которая позже увеличивается. Значительная часть этой суммы покрывается за счет доходов, получаемых от родовых имений, которые Екатерина Великая в свое время приобрела в большом количестве специально для материальной поддержки правящей династии. В зависимости от ранга ее сын, Павел I, определил размеры предоставляемого денежного содержания, а также назначаемого при рождении приданого великим княгиням (по признанию Ольги Александровны, сестры царя, это три миллиона золотых рублей). Сумма передается на хранение в английские банки. Перед первой мировой войной денежные резервы царских детей достигают 100 млн. золотых рублей, которые министр финансов и два банкира, несмотря на решительные возражения не доверявшего Германии царя, вкладывают в немецкие акции — о чем сожалеют уже в 1914 г. после неожиданного объявления Германией войны России.