“Цесаревич” Часть I. Эскадренный броненосец. 1899-1906 гг.

Броненосцы-крейсеры "Победа" и "Пересвет", новейший (столь же мощный как и "Цесаревич") "Ретвизан" и столь же новый крейсер "Баян" могли бы составить бесценное, весомое пополнение идущей на помощь эскадре. Но не поддающееся объяснению "затмение", как потом выразился Н.О. Эссен, продолжалось. Равнодушие и цинизм по отношению к вскормившему их флоту лежит и на ответственности И.К. Григоровича, В.Ф. Лощинского и остававшегося в Порт-Артуре, хотя и не у дел, незадачливого князя Ухтомского. Все они ничего не сделали для спасения кораблей, предали свой флот и низко обманули своих моряков. А люди продолжали верить, что защищают и свои корабли.

Но адмиралы, словно еще раз вступив в предательский сговор с японцами, сумели проявить к судьбам кораблей стоическое равнодушие. Первой уже 22 ноября (когда японцы даже еще не вполне овладели горы Высокой, но получили возможность корректировать стрельбу) покончили с "Полтавой". От попадания в погреб 47-мм патронов произошли взрыв, пожар и еще взрыв 305-мм полузарядов. Броненосец сел на грунт. Еще остававшиеся на нем 50 человек команды были свезены на берег.

Славный корабль, олицетворявший величие России и боевые традиции флота, гордившийся невиданным в истории многометровым шелковым Андреевским флагом — подарком полтавского дворянства — был предан своим начальством низко и буднично. В тот же день двумя (из семи выпущенных) снарядами был поражен и стоявший под флагом Вирена сильнейший в эскадре "Ретвизан".

Раненый в спину и в ногу осколками, начальник отряда съехал на берег, но героически сохранил за собой, как услужливо записано в труде МГШ, командование отрядом. Этого командования не хватило даже на то, чтобы за ночь постараться увести корабль из-под ожидавшего его неминуемого расстрела. И японцы, не веря своему счастью и вознося молитвы беспредельным милостям богов и неба, уже наутро тремя удачными попаданиями "посадили" на грунт и "Ретвизан". Шесть контрольных 280-мм бомб обратили корабль в еще один памятник "затмения" порт-артурских адмиралов.

"Пересвет" и "Победа" оказались неожиданно живучими — в тот день они выдержали по 5 бомб, не получив подводных пробоин. Из всех сил пытаясь сохранить вид беспристрастного исследования, чуждого эмоциям и "несвойственной критики" (девиз всего труда), авторы официальной истории той войны на море все же не могли удержаться (том 4, с. 250) от сдержанного замечания: "Нет сомнения, что в случае необходимости оба корабля могли бы еще выйти в море". Большего авторы Генмора позволить себе не могли: возлюбленный императором главный виновник потопления кораблей Р.Н. Вирен в год выхода в свет их запоздалого исследования (1916), добравшись уже до чина полного адмирала, благополучно продолжал свою "беспорочную" службу на флоте.

Нельзя не подивиться полной атрофии чувств гражданского мужества и долга службы, вдруг постигшей всех командиров. 24 ноября "Пересвет" был расстрелян двадцатью снарядами. При десятом попадании командир приказал открыть кингстоны, но японцы, как и нынешние пилоты НАТО в Югославии, для верности, добивали корабль еще десятью снарядами. В "Победу" 24 ноября попало 23 из 270 выпущенных по ней снарядов. Крен, дошедший до 35°, удалось выровнять до 14°. Но корабль уже успел сесть на грунт. С ним, как с "Палладой", японцы покончили в тот же день.

С легкостью и простотой, действуя по существу в полигонных условиях и немало, наверное, потешаясь над тупостью противника, расправились они и с остальными кораблями. В Восточном бассейне 25 ноября довершили расстрел (до 320 выстрелов) также оставшегося без движения "Баяна". Его новый командир, отличившийся в свое время блистательной постановкой мин с "Амура", также не нашел сил и решимости увести крейсер из-под унизительного расстрела.

Поступить так со своими кораблем, но, увы, слишком поздно пытался лишь Н.О. Эссен. Имея на борту лишь 100 человек, "Севастополь" по настоянию командира был переведен в бухту "Белый Волк". В итоге после нескольких ночей яростных атак японских миноносцев, корабль, не успев пополнить некомплект команды, 3 декабря был поражен двумя торпедами. Но и в подорванном состоянии "Севастополь до 19 декабря вел поразившую японцев перекидную стрельбу по вершине горы Высокой, а затем и по позициям у Голубиной бухты.

В эти же дни, чтобы, наверное, явственнее подчеркнуть все ничтожество "пещерных адмиралов", хваленую японскую блокаду утром 29 ноября (хотя еще ночью японцы яростно атаковали "Севастополь") с легкостью преодолел английский пароход "Кинг Артур". Действуя на свой страх и риск, он доставил из Бомбея 50 тысяч мешков пшеничной муки. Очевидно, что таким же образом блокаду могла бы, будь на то решимость адмиралов, прорвать и вся эскадра.