Цесаревич. Корона для попаданца

Но тут следует сделать краткое отступление. Незадолго до отплытия завершилось расследование, проводимое «вашингтонскими» методами. Его результат, впрочем, оказался довольно ожидаем — удалось выйти на заказчиков диверсии, которыми оказались доверенные лица некоего месье Бартоломе Митре, президента Аргентины. Цель диверсии была простой — развязать конфликт между русским принцем и парагвайским президентом, то есть не допустить продажи последнему большой партии оружия. Примечательно, что отчет по расследованию был завершен за сутки до прибытия послов Бразильской империи, поэтому Александр уезжал с полной уверенностью в том, что все получится согласно задуманному им плану.

Глава 2 АЗИАТСКИЙ ПРОМЕНАД

(15 января 1863 года — 25 июня 1863 года)

Теперь путь великого князя шел на Гавайские острова, где он желал ознакомиться с обстановкой и «прицениться» к тому, чтобы из потенциальной сферы влияния подвести Гавайское королевство под руку Российской империи официально.

Оставление броненосцев в Асунсьоне очень сильно повысило ход эскадры, поэтому те восемь тысяч семьсот миль, что предстояло проплыть, получилось преодолеть довольно быстро. В порт Гонолулу корабли Александра вошли уже двадцатого февраля, то есть на тридцать пятый день пути. Там их, как и условились, ждал парусно-винтовой шлюп «Шляхт», стоявший в порту уже под Черногорским знаменем. Как вы уже догадались, этим кораблем был тот самый австриец, который грабил индийские порты Великобритании. А на его борту находилась наемная команда опытных моряков-ирландцев, нанятых в портах Балтимора и Филадельфии и большая часть разведывательного взвода под командованием Виктора фон Валя. Также в гостях у короля Камеамеа IV находился и руководитель Российско-американской компании Иван Васильевич Фуругельм, который предвкушал очень интересные переговоры.

Впрочем, никаких затяжных и сложных обсуждений не получилось. Король Камеамеа IV после своего кругосветного турне в конце сороковых годов пришел к совершенно очевидному выводу о том, что в «цивилизованной Европе» процветал расизм и острый национализм, который лишал его маленькое островное королевство шансов на какую-либо безвозмездную помощь. Короля буквально терпели, развлекаясь им как экзотической диковинкой. Он был для правителей Европы обычной обезьяной, которая только что слезла с пальмы и надела человеческое платье. Это необычно печалило, однако найти выход из сложившегося положения он не мог. В связи с чем последние свои годы жизни проводил довольно консервативную политику, передав подобный настрой и своему наследнику и брату, а по совместительству еще и будущему королю Камеамеа V.

Понимая сложность обстановки, Александр не стал ходить вдоль да около и сразу «в лоб» выложил все карты на стол. А что, собственно, он предлагал? Всего лишь дать королевскому дому королевства Гавайи вассальную клятву русскому императорскому дому и войти в состав империи с сохранением титула и права на самоуправление. Взамен острова получали защиту своих интересов силами императорского флота и армии, беспошлинную торговлю со всей империи и прочие прелести. Король поначалу немного пожевал губы, так как войти в состав одной из наиболее могущественных империй мира, сохранив автономию и получив возможность беспошлинной торговли с метрополией было очень заманчиво. Но его власть в самом королевстве была очень условна, и он опасался очередного восстания местной аристократии, которая либо ратовала за самобытность, либо тяготела к другим державам. Однако после того как великий князь пообещал оставить один парусно-винтовой фрегат в Гонолулу, разговор сразу перешел к обсуждению формальностей.

Казалось бы, мелочь, но этот корабль оставался не просто так, а в полное распоряжение короля, который, согласно вассальному договору становился главнокомандующим Гавайским гарнизоном, к которому могли приписываться как армейские, так и флотские подразделения. Это не только решительно укрепляло власть самой династии на островах, но и давало рычаги воздействия на браконьеров и прочих удальцов, пытавшихся заниматься ограблением островов.

Собственно этот нюанс и послужил причиной того, что уже на третий день переговоров Камеамеа IV подписал вассальный договор, заверенный от имени русского императорского дома Александром, которому и предстояло его довезти до Санкт-Петербурга, дабы ратифицировать через подпись своего отца.

В качестве небольшого бонуса, Александр оставил Камеамеа IV помимо «Приватира», еще двадцать тысяч винтовок Энфилда, которые специально для этих целей он не стал продавать Лопесу. Само собой не просто так, а с большим количеством боеприпасов и отделением особой роты сопровождения. Эти одиннадцать человек, во главе с Федором Ласковским, должны были заняться обучением полноценного Лейб-гвардии Гавайского полка — гарнизона островов, набираемого исключительно из этнических гавайцев.