Цесаревич. Корона для попаданца

На фоне этих ударных работ по наведению порядка в подконтрольном генерал-губернаторстве и подготовке производственной базы был совершен малый макулатурный подвиг по оформлению одной небольшой компании New British Mining, само собой, через подставное лицо — некоего Билли Гейтса. Для современной Александру общественности это имя ничего не говорило, но для цесаревича значило многое. Этакая благословенная формула авантюризма и проходимства. Некое воплощение древнего Бога обмана — Локи, который некогда смущал умы честных жителей Скандинавии. Имя, оставляющее знаменитого Остапа Бендера нервно курить в стороне от зависти. Александр всегда старался называть своих агентов звучно: Джон Сильвер, Максим Исаев, Томас Сойер и так далее. Так ему было легче запоминать и маркировать их в памяти. Но в данном случае требовалось нечто особенное, так как великий князь затевал величайшую в истории авантюру, а потому нуждался, чтобы пусть и иллюзорный, но тотем человека, который смог «кинуть на бабки» весь мир, был с ним заодно.

Ради появления на свет этого персонажа Джону Моргану пришлось изрядно попотеть, фальсифицируя целый перечень документов о его жизни, учебе и трудовой деятельности. Само собой не лично, а через своих доверенных людей, которыми он уже успел обрасти. Легенда была очень проста. Билл родился в бедном квартале Кардиффа и с самого детства был вынужден помогать родителям, подрабатывая, где придется. Повзрослев, Билл пошел работать обычным чернорабочим, ибо ничего не умел. Нужда вконец его допекла, и вот он в возрасте девятнадцати лет совершает несколько разбойных нападений на припозднившихся прохожих. За ним начинают присматривать в Скотленд-Ярде, но до ареста дело не доходит, так как подельники, требующие от него свою долю, перегибают палку и убивают всю его семью. Он бежит в САСШ, нанявшись простым матросом на ближайший корабль. Что он делал в Америке, никому не известно, однако вернулся он оттуда подданным Конфедерации Американских Штатов, в мундире лейтенанта кавалерии и при деньгах — на его счету числилось десять тысяч фунтов стерлингов. А посему Скотленд-Ярд более не имел к нему вопросов, решив закрыть глаза на тяжелую юность этого уважаемого джентльмена. Да и ничего, кроме призрачных подозрений в паре разбойных нападений, предъявить ему было нельзя.

На роль этого Билли выбрали бедствующего сына эмигрантов из России, довольно большая семья которого, из-за разразившегося кризиса, голодала. После предварительных переговоров Петр Андреевич Иванов согласился подписать контракт на фактически пожизненную службу Александру в обмен на финансовую помощь его родителям, братьям и сестренке. Оплата хорошего жилья, обучения и лечения, а также весьма приличная пожизненная пенсия для всех членов его семьи и приданое для сестры. Но с одним условием — для него с момента подписания контракта наступает новая жизнь, в которой места старой не будет. Он всецело отдается работе и никогда не ищет способов вернуть прошлое. И Петр, не задумываясь, пошел на этот шаг, преобразившись в Билла. Он не знал, что его ждет, но был готов на все, ибо видеть, как медленно погибают близкие, было не в силах.

За этими хлопотами незаметно подкрался декабрь с запланированным съездом, масштаб которого оказался сюрпризом не только для Александра, но и для Санкт-Петербурга. Конечно, газеты потихоньку «обсасывали» эту проблему, фантазируя и грезя о чем-то своем, касательно ожидаемого мероприятия. В особенности старались некоторые издания Санкт-Петербурга, которые пытались заклеймить великого князя либералом и ожидали от съезда громкой политической риторики и коллективного обращения к императору. В общем, человеческой глупости во все времена было где развернуться, и Александр не обращал на эти провокации никакого внимания. Разве что, фиксируя в блокноте издания и журналистов, которые позже пойдут в разработку первого отдела разведывательного управления. Как говорится: «Никто не забыт, ничто не забыто».

Впрочем, великий князь особенно и не занимался подготовительной работой, спихнув ее на Алексея Оболенского, сохранившего за собой пост Московского губернатора. И, как оказалось, очень даже правильно. Все, ожидающие съезд, думали, что приедет всего около сотни человек. Максимум — две. А прибыло, по регистрационной книге посещения от первого декабря — семьсот двадцать шесть делегатов: промышленники, купцы, общественные деятели и журналисты. Причем преимущественно славянофильского или вообще старообрядческого толка. Мало того, подобное мероприятие привлекло в Москву не только россиян — для присутствия на съезде прибыло две дюжины северогерманских и британских газетчиков, что создавало определенные трудности в риторике. Конечно, Александр мог вполне законно их не пустить, но, поразмыслив, он пришел к выводу, что так поступать не стоит. В конце концов они и так соберут всю необходимую им информацию, а то и вообще — выдумают ее. Так что пусть лучше возьмут ее из «первых рук». Заодно можно будет посмотреть, с кем из них можно будет сотрудничать в дальнейшем.