Цесаревич Вася 2 (СИ)

И судно окрестит нам молодая гроза,

Отдав ему все силы свои,

И будут, как пеленки, просыхать паруса

Над первенцем пиратской семьи.

Мы выплывем из гавани, от страха рябой,

И встретит нас обманчивый штиль.

Том Морган! Готовь орудие в бой!

Джон Сильвер! Зажги фитиль!

Пятнадцать человек на сундук мертвеца.

Йо-хо-хо, и бутылка рому.

Пей, и дьявол доведет тебя до конца.

Йо-хо-хо, и бутылка рому.

Песенка была весёлая и задорная, но именно она переполнила чашу терпения Красного:

— Сон разума рождает чудовищ, — пробормотал он сквозь зубы, а вслух рявкнул командирским голосом. — Подпоручик Столыпина, марш в койку!

— Будет исполнено, господин капитан, — Верочка попыталась принять подобие строевой стойки, но покачнулась. Удержала равновесие только за счёт бутылки с ромом. — Я буду там ждать, Васенька.

Не дождалась, уснула поверх одеяла на краешке кровати, нежно обняв початую бутылку. Вася не стал отнимать драгоценный сосуд, очень надеясь, что его наличие при пробуждении многократно увеличит чувство раскаяния и вины, почти обязательные у каждого просыпающегося с похмелья человека.

Ещё через полчаса Василий сидел в плетёном кресле на палубе и курил сигару, что делал очень и очень редко. Дело не во вреде от курения — при наличии энергетиков целителей тот вред проходит по разряду бабушкиных сказок. Просто для настоящей кубинской Короны нужно настроение, даже пусть самое поганое, вот как сейчас.

— Кофию, ваше высокоблагородие? — послышался из-за спины голос вахтенного вестового. Причём интонации скорее утвердительные, чем вопросительные.

— С кардамоном?

— Как вы и любите, — подтвердил Иван Мефодьевич, водружая на столик рядом с креслом серебряный поднос с огромной кружкой. — Я тут взял на себя смелость заказать Ивану Христофоровичу хаш***. Как раз к пробуждению герцогинюшек готов будет. Новейшие скороварки чудеса творят.

*** Хаш — это суп, который варят на Кавказе из говяжьих копыт и рубца. Но на самом деле хаш — это куда больше, чем суп. Это спасительная целебная и отчасти ритуальная жижа с густым утробным запахом, которую можно либо любить, либо ненавидеть. А еще это целое культурное явление.***

Иван Христофорович, это шеф-кок флагманского линкора поручик по адмиралтейству Баграмян, известный способностью сотворить кулинарный шедевр даже из обыкновенной овсянки или гречки. А уж в средствах от похмелья природному армянину не было равных во всём мире. А ещё он на паях с Лаврентием Берией был совладельцем сети ресторанов «Арагви», открытых в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани, Царьграде и Владивостоке.

— Хорошо, пусть к двенадцати принесут.

— Не рано, ваше высокоблагородие? — усомнился Иван Мефодьевич.

— В самый раз. Холодной водой отолью и пинками растолкаю. Алкоголички военно-воздушные…

К половине первого флотилия Экспедиционного Корпуса покинула гостеприимные итальянские воды и набрала ход, следуя к менее гостеприимным, но более трезвым испанским берегам. Наверняка в Картахене и Севилье пьют меньше.

В адмиральских апартаментах флагманского линкора, занимаемых наследником российского престола, за столом сидели умытые, причёсанные, бледные с зеленоватым отливом девушки-подпоручики в помятых мундирах, и насильно вливали в себя обжигающее варево.

Красный заранее выпил чай из мяты, пустырника и донника, потому был удивительно спокоен. Во всяком случае, внешне.

— Очень сожалею, сударыни, что ваша пьянка произошла в праздничный день, в личное время, и не нанесла ущерба службе. Поэтому я не могу подать рапорт о разжаловании обратно в прапорщики. Но не радуйтесь, лечение ранних стадий алкоголизма у подчинённых входит в мои служебные обязанности. Неправы те, кто утверждает, что женский алкоголизм неизлечим! С ним прекрасно справляется строгая дисциплина. И с сегодняшнего дня вы в полной мере почувствуете на себе всю её строгость. Вопросы?

— А вот… — начала говорить Вера Столыпина.

— Вопросов нет, — перебил её Красный. — И это хорошо. Так же спешу вас обрадовать — с этого момента домашний арест распространяется на всех троих, и продлится до начала боевых действий в Испании.

— Но это же… — едва не поперхнулась Верочка.

— Нужно месяц — будете сидеть взаперти целый месяц, — Василий хлопнул ладонью по столу. — Хау, я всё сказал, бледнолицые сёстры!

— Ты тоже здесь будешь? — обрадовалась Лизавета Бонч-Бруевич, на которую целебная кавказская похлёбка подействовала в первую очередь.

— Меня временно Чкалов приютит. Он хоть и храпит по ночам, зато не спит пьяный в обнимку с бутылкой рома. Всё, наш разговор окончен, увидимся в Испании.

Никто ещё не знал, что домашний арест закончится уже завтра.

Средиземное море. Где-то недалеко от Гибралтара.

Очередной трёхдюймовый снаряд взорвался в надстройке многострадального трампа «Джулио Чезаре», и осколки хлестнули по забронированной ходовой рубке. Вообще-то проектом броня не предполагалась, но владелец судна был человеком предусмотрительным, и закрыл броневыми листами наиболее уязвимые места. Работа контрабандиста подразумевает осторожность и предусмотрительность.