Цесаревич Вася

— Я тоже не верю в разговорчивых покойников. Поговаривают, будто в Англии ведутся исследования в области некромантии, но…

— Не верится? А зря, это уже не слухи, а реальность. Некромантия в самом деле существует, и англичане уже значительно продвинулись в этом деле.

— Некромантия?

— А что, не самое плохое название. Можно и другой термин придумать, но суть не меняется.

— И в чём она заключается? — не поверил император. — Они что, в восковые фигурки иголки втыкают?

— Нет, они обвязывают взрывчаткой фанатичных идиоток!

И Василий рассказал всё. Само собой, про капитана Родионова он не упомянул, но о видениях в своём беспамятстве поведал без утайки. И о способностях, доставшихся ему по наследству от двух с половиной тысяч освобождённых душ.

— Некромантия, значит, — император отложил так и не раскуренную трубку, встал, и в задумчивости прошёлся по кабинету. — Тебе от неё что-нибудь осталось?

Красного передёрнуло от воспоминаний о проведённых английскими учёными экспериментов, и он помотал головой:

— Нет.

— Ну и слава богу, — Иосиф Первый перекрестился, что делал крайне редко несмотря на прошлое. — О новых способностях напишешь подробный отчёт. Заодно подумай, где и как их можно применить. Я тоже подумаю. Что морщишься?

— Я хотел…

— Развлекаться в гимназии и ходить на свидание с барышнями? Да ради бога, никто не запрещает. Но в свободное от государственных дел время. Всё, Василий, детство закончилось и пора впрягаться в этот воз.

— Да впрягусь, куда денусь. Если только не заставишь сидеть в Государственном Совете.

Император рассмеялся. Упомянутый совет ещё со времён Николая Первого служил этаким пансионатом для заслуженных ветеранов, где они за казённый счёт предавались воспоминаниям о делах давно минувших дней, и единогласно голосовали за любые предложения императора, если те не были направлены на снижение их материального благополучия. А куда их ещё девать? Не каждый организм поддаётся омоложению, а старики и в самом деле героические, отправлять их доживать свой век в поместье в высшей степени несправедливо.

— Для Госсовета ты слишком молодой. Сам бы чем хотел заняться? Про завод я уже слышал, а ещё что?

— Мои хотения как раз и завязаны на этот завод, — ответил Василий. — Нам нужна нормальная авиация, а не тот ужас, что есть сейчас?

— Ужас? — переспросил император, внимательно посмотрев на сына. — По моему мнению мы превосходим вероятного противника как в количестве, так и в качестве дирижаблей. Бомбардировщики вообще выше всяких похвал. С новейшими истребителями, правда, неловко получилось. Кстати, как тебе это удалось?

— Я же объяснял, что собрал всю доступную энергию для защиты от взрыва. А кто может гарантировать, что то же самое не сможет сделать что-то ещё? И будут болтаться наши дирижабли как… да, как оно самое в проруби. И потом, сколько одарённых требуется для управления этими летающими монстрами?

— А ты думаешь, что твои поделки не будут в них нуждаться?

— Надеюсь, что нет. Вижу, что и ты надеешься, иначе бы не пригласил Поликарпова.

— Николай Николаевич приедет только завтра, а сегодня ты постарайся объяснить, почему мы должны тратить деньги на что-то непонятное и неизвестное.

— Кто сказал, что я прошу денег?

— Твой дедушка Николай Александрович.

— Вот же старый чёрт, — едва слышно проворчал Василий, и уже громче добавил. — Собирался в долю войти, но кроме пустого балабольства…

— Нельзя так про дедушку, — усмехнулся Иосиф Первый. — Он же не только шустовский коньяк в неограниченных количествах потребляет, но и… Эх, хотели завтра сюрприз преподнести, ну да ладно, ничего страшного, если сегодня узнаешь. Выкупили мы тот завод вскладчину, будет тебе подарком на день рождения. Но всё равно сделай вид, будто ты не в курсе.

— Договорились.

— Ещё бы мы не договорились. Строй свои летающие этажерки на доброе здоровье, но на казённые заказы не рассчитывай. Во всяком случае до тех пор, пока не покажешь что-то действительно стоящее.

— А если покажу?

— Вот тогда и поговорим.

— В августе готов представить образцы, — Красный в предвкушении потёр ладони. — Восемнадцатого числа.

— Почему такая точность?

— Не знаю, — улыбнулся Василий. — Просто показалось, что так будет правильно.

В самом деле, не объяснять же императору про день авиации в мире капитана Родионова? Но на удивление Василия тот отнёсся к его словам со всей серьёзностью. Всё же раскурил трубку, выпустив облачко пахнущего вишней дыма, и негромко спросил сам себя:

— Дар предвидения?

— Какой дар? — переспросил Красный.

— Неважно. Но если это так, то просто замечательно! — император прошёлся по кабинету, а потом повернулся к Василию — Есть мнение, что твоя задумка с летающими этажерками может принести пользу империи. Кроме завода что-то ещё требуется?

Вася опешил от такой резкой перемены отношения к будущим самолётам. Какой, к чертям, дар предвидения? Это сказки! Но полезные, кстати, сказки.

— Конструкторское бюро Поликарпова отдашь?

— Отдам, — кивнул Иосиф Первый. — Но только если сможешь объяснить, почему именно он, а не Гроховский или Яковлев.