Цетаганда

Майлз, может быть, больше всех. «Корабельная служба. И в конце концов – командование, как было с моим отцом, его отцом, его, его…» Надежда, мольба, мечта… Он медлил – из самодисциплины и, конечно, дикого страха. Потом решился: приложил большой палец к застежке и подчеркнуто аккуратно расстегнул пакет. В нем лежал пластиковый листок и несколько проездных документов… Показного спокойствия Майлза хватило на доли секунды, которые потребовались ему, чтобы уяснить смысл короткого текста. Не веря глазам, он остолбенело стоял, перечитывая все сначала, еще и еще раз.

– В чем дело, дружище? – Айвен заглянул ему через плечо.

– Айвен, – задыхаясь, произнес Майлз, – или у меня отшибло память, или у нас в научном разделе никогда не было курса по метеорологии.

– Пятимерная математика… Ксеноботаника… – Айвен перебирал названия дисциплин. – Геология и топография… Послушай, на первом курсе нам прочли несколько лекций по синоптическому обслуживанию полетов.

– Да, но…

– Ну, что еще они для тебя придумали? – спросил Плоз, готовый, смотря по обстоятельствам, поздравлять или сочувствовать.

– Я назначен старшим метеорологом базы. Где, черт ее дери, находится эта база Лажковского? Никогда о такой не слышал!

Сержант, сидящий за столом, злорадно улыбаясь, поднял голову.

– Я слышал, сэр, – вмешался он. – Она находится на острове Кайрил, рядом с Полярным кругом. Зимняя тренировочная база для пехоты. Пехтура именует ее «лагерь «Вечная мерзлота»».

– Пехоты? – переспросил Майлз.

У Айвена глаза на лоб полезли. Он уставился на Майлза.

– В пехоту? Тебя? Это несправедливо.

– Еще как, – слабым голосом ответил Майлз. На него холодным душем обрушилось сознание своей физической неполноценности.

Ценой тщательно скрываемых от всех пыток медикам как будто бы удалось скомпенсировать уродливую деформацию костей, от которой Майлз чуть не умер в детстве. Скрюченный, как лягушонок, сейчас он стоял почти прямо. Крошившиеся, как мел, кости обрели прочность. Ребенок, похожий на уродливого карлика, вырос в юношу ростом почти сто сорок пять сантиметров. Но даже это было компромиссом на грани возможного между длиной костей и их прочностью. Его врач до сих пор утверждал, что добавление последних пятнадцати сантиметров было ошибкой. Майлз достаточно часто ломал кости, чтобы согласиться с ним, но это уже не имело значения. Но он не мутант, нет… Если бы ему позволили приложить свои силы на императорской службе, он заставил бы забыть о своих слабостях. Абсолютно точно. В армии существуют тысячи занятий, при которых его необычная внешность и скрытый дефект ничего не значат. Он мог бы стать адъютантом или переводчиком в разведке. Или даже офицером по вооружению на корабле и заниматься своими компьютерами. Это ясно как Божий день. Но пехота? Кто-то подставил его. Или это ошибка. И она не была бы первой. Некоторое время Майлз стоял, крепко зажав в кулаке листок, затем направился к двери.

– Ты куда? – спросил Айвен.

– Поговорить с майором Сесилом.

Айвен присвистнул:

– Желаю удачи.

Не спрятал ли сержант, сидевший за столом, легкую усмешку, когда склонился над следующей пачкой пакетов?

– Младший лейтенант Дрот, – позвал он. Очередь продвинулась еще на шаг.

Когда Майлз вошел в кабинет и отдал честь, майор Сесил, присев на свой рабочий стол, говорил по видеотелефону.

Он взглянул на Майлза, потом на свой хронометр.

– Ага, меньше десяти минут. Я выиграл.

Пока майор отвечал на приветствие Майлза, его секретарь, кисло улыбаясь, вытащил из кармана тощую пачку денег, отделил банкноту в одну марку и молча протянул ее начальнику. Но веселье на лице майора было явно напускным. Он кивнул на дверь, и секретарь, оторвав лист пластика с только что отпечатанным текстом, вышел из комнаты.

Майор Сесил был человеком лет пятидесяти, подтянутым, уравновешенным, расчетливым. Чрезвычайно расчетливым. Официально он не являлся главой управления кадров, эту должность занимал офицер более высокого звания, но Майлз давно понял, что окончательные решения принимались именно Сесилом. И, разумеется, через его руки проходило каждое назначение выпускника академии. Майлзу было легко с ним, потому что учитель и ученый в майоре явно преобладали над военным. И еще потому, что этот изумительно умный человек был как никто предан своему делу. Майлз всецело доверял ему. До сегодняшнего дня.

– Сэр, – начал он, протягивая майору назначение. – Я не понимаю…

Сесил с довольным видом засунул в карман банкноту.

– Ты хочешь, чтобы я прочитал тебе приказ, Форкосиган?

– Нет, сэр. Я хочу знать… – Майлз прикусил язык. – Мне хотелось бы кое-что выяснить по поводу моего назначения.

– Начальник службы метеорологии. База Лажковского.

– Так… так, значит, это не ошибка? Это действительно мое назначение?

– Если там написано именно это, то твое.

– А вы… вы знаете, что единственным предметом, более или менее похожим на метеорологию, было синоптическое обслуживание полетов?

– Знаю. – Майор знал все, что касалось его работы.

Майлз помолчал. То, что майор отослал секретаря, означало приглашение к открытому разговору.

– В таком случае, что это? Наказание?