Цетаганда

– Для этого дела лучше тебя никого не найдешь.

Посланник и послание в одном лице! Как бы Майлзу сейчас хотелось оказаться не здесь – где угодно, но не здесь! Уж лучше снова обливаться кровавым потом на выпускных экзаменах. Он с трудом подавил непристойный вопль: «Мой отпуск!» Но теперь отнекиваться поздно…

Майлз почесал затылок:

– Кто… э-э… кто же убил твою девочку?

«Кого это я должен схватить и поставить к стенке?»

– Мой муж, – без всякого выражения проговорила женщина, уставившись на отполированные серебристые доски пола.

«Так я и знал, что история получится некрасивая…»

– Она все плакала и плакала, – монотонно говорила женщина, – и никак не засыпала, ведь сосала-то она плохо… А он заорал, дескать, заставь ее замолчать…

– И тогда? – подсказал Майлз, которого уже начинало тошнить.

– Он обругал меня и пошел спать к своей матери. Он сказал, по крайней мере там работник может поспать. Я-то ведь тоже не спала…

Похоже, парень что надо. Майлз представил себе огромного полудикого горца, привыкшего помыкать женой… Но в развязке явно чего-то недоставало.

Граф тоже это заметил. Он слушал внимательно, как на совещании в генштабе: тело расслаблено, веки опущены, так что можно подумать, будто он задремал. Однако такое предположение было бы серьезной ошибкой.

– Ты сама все видела? – спросил он обманчиво мягким тоном, заставившим Майлза насторожиться. – Ты действительно видела, как он ее убил?

– Утром я нашла ее мертвой, милорд.

– Ты вошла в спальню… – подсказал граф Форкосиган.

– У нас только одна комната. – Женщина посмотрела на него так, словно впервые усомнилась в графском всеведении. – Она заснула, заснула наконец. Я пошла набрать немного блестяники, вверх по лощине. А когда вернулась… Мне надо было взять ее с собой, но я так радовалась, что она наконец-то заснула, я не хотела ее будить… – Из крепко зажмуренных глаз женщины потекли слезы. – Я не стала ее будить, когда вернулась. Я решила поесть и отдохнуть, но у меня набралось молоко, – она прикоснулась к груди, – и я пошла к колыбели…

– И что, на девочке не было никаких отметин? Горло не перерезано? – спросил граф. Так обычно совершались убийства младенцев в захолустье – быстро и надежно, не то что, например, переохлаждение.

Женщина покачала головой:

– По-моему, ее задушили подушкой, милорд. Жестоко, это было так жестоко! А наш староста говорит, что я сама ее заспала. И не захотел принять мою жалобу на Лэма. Не заспала я ее, не заспала! У нее была собственная колыбелька. Лэм смастерил ее, когда моя дочка еще была у меня в животе…

Женщина была близка к истерике.

Граф обменялся взглядом с женой и чуть наклонил голову. Графиня Форкосиган легко встала.

– Харра, давай спустимся вниз. Тебе надо умыться и отдохнуть, а потом Майлз отвезет тебя домой.

Горянка была совершенно ошарашена:

– Но не в ваших же покоях, миледи!

– Извини, другого помещения у меня здесь нет. Если не считать казармы. Охранники – хорошие парни, но они будут тебя стесняться…

С этими словами графиня увела ее.

– Ясно, – сказал граф Форкосиган, как только женщины отошли достаточно далеко и уже не слышали его слов, – что тебе сначала надо будет проверить медицинские факты и уже только потом… орудовать. И я надеюсь, ты обратил внимание на небольшую проблему с установлением личности преступника. Этот прецедент может оказаться идеальным для публичного правосудия, но только в том случае, если все совершенно ясно. Хватит действовать втихомолку.

– Я не могу делать медицинских заключений, – поспешно напомнил Майлз. Может, еще удастся отговориться…

– Конечно. Ты возьмешь с собой доктора Ди.

Лейтенант Ди был помощником личного врача премьер-министра, и Майлз был с ним немного знаком. Этот честолюбивый молодой медик постоянно находился в состоянии глубочайшей досады, поскольку его начальник не позволял ему прикасаться к столь важному пациенту… «О, Ди будет в восторге от такого задания», – мрачно решил Майлз.

– Он может прихватить и оборудование для лечения переломов, – добавил граф, немного оживившись. – На всякий случай.

– Какая предусмотрительность! – отозвался Майлз, трагически закатывая глаза. – Послушай, э-э… А вдруг все подтвердится и мы прищучим этого парня. Я что, должен лично…

– Один из наших слуг будет твоим телохранителем. И если потребуется, выполнит работу палача.

«Что ж, – подумал Майлз, – и на том спасибо».

– А мы не можем дождаться судьи?

– Любое решение, которое принимает судья, принимается от моего имени. Когда-нибудь оно будет приниматься от твоего имени. Пора тебе узнать, как это происходит на практике. И хотя исторически форы появились как каста военных, обязанности лорда-фора никогда не ограничивались только военной службой.

Выхода нет. Проклятие, проклятие! Майлз вздохнул.

– Ладно. Хорошо… На флайере мы доберемся туда часа за два. Вероятно, придется еще поискать эту дыру… Свалимся на них с неба, соберем народ и учиним суд и расправу… Домой вернемся к ночи.

«Поскорее бы покончить с этим».

Граф опять прищурился.

– Нет, – медленно проговорил он, – не на флайере.