Цетаганда

Первым в зал вошел гем-полковник Бенин и отпустил охранявших барраярскую группу гвардейцев. За ним следовали аут-леди Пел, Надина и Райан в своих креслах с отключенными силовыми полями – они бесшумно разместились у одной из стен. Надина спрятала обрезанные концы волос в складках покрывал, тех самых, которыми поделилась с ней Пел и которые она, по всей видимости, еще не успела сменить. Последний час они явно провели взаперти, допрашиваемые на высшем уровне, ибо последней в зале появилась знакомая фигура, за спиной которой в коридоре маячили еще охранники. Вблизи Император Флетчир Джияджа оказался еще выше и стройнее, чем показалось Майлзу на церемонии декламации. И старше, несмотря на темную шевелюру. По имперским стандартам он был одет довольно небрежно: полдюжины тонких белых покрывал поверх обыкновенного, облегающего тело белоснежного костюма, обозначавшего его статус как первого скорбящего по покойной. Живые императоры мало смущали Майлза, хотя Йенаро покачнулся, будто готов лишиться чувств, и даже Бенин двигался чуть механически, согласно заведенному ритуалу. Император Грегор рос вместе с Майлзом практически как его молочный брат; в сознании Майлза понятие «император» с детства ассоциировалось, скорее, с «кем-то, с кем можно поиграть в прятки». В данном случае такие ассоциации могли сослужить плохую службу, поэтому Майлзу пришлось напоминать себе: «Восемь планет, и он старше моего отца!» Из пола в торце комнаты выросло кресло, принявшее в себя то, что Грегор сардонически назвал бы «Имперской Задницей»… Майлз прикусил губу.

Да, это была поистине необычная аудиенция. Джияджа подозвал Бенина и вполголоса сказал ему что-то, после чего тот отпустил даже последнего гвардейца, охранявшего Йенаро. В зале остались три барраярца, двое консортов, Райан, Бенин, сам Император и Йенаро. Итого девять. Традиционный кворум для суда.

Впрочем, все лучше, чем иметь дело с Иллианом. Возможно, аут-лорд Флетчир Джияджа в меньшей степени склонен к убийственному сарказму. Хотя любой имеющий дело со всеми этими аут-леди должен быть опасно умен. Майлз стиснул зубы, не давая потоку оправданий вырваться наружу.

«Подожди, пока тебя спросят, дружок».

Райан была бледна и мрачна. Впрочем, Райан всегда бледна и мрачна. В сердце у Майлза шевельнулась последняя, совсем крошечная надежда – шевельнулась и затихла. Зато бояться ее ему никто не мешает. В груди его похолодело.

– Лорд Форкосиган, – хорошо поставленный баритон Флетчира Джияджи взломал тишину в зале.

Майлз подавил острое желание оглянуться по сторонам – в конце концов вряд ли здесь мог присутствовать другой лорд Форкосиган, – шагнул вперед и замер по стойке «смирно».

– Сир!

– Я все еще не до конца понимаю вашу роль в недавних событиях. И как вы вообще оказались замешаны в них.

– Мне предназначалась роль агнца на заклание, сир, и выбрал ее для меня губернатор Кети, сир. Однако я не пожелал играть эту роль.

Император нахмурился, выслушав этот, мягко выражаясь, прямолинейный ответ.

– Объясните подробнее.

Майлз покосился на Райан:

– Все?

Она чуть заметно кивнула.

Майлз на мгновение зажмурился, вознося краткую молитву тем несерьезным богам, что могли слышать их, открыл глаза и еще раз пустился в подробное описание своей первой встречи с ба Лура и Большим Ключом в барраярском катере. По крайней мере он имел возможность признаться во всем Форриди, причем в условиях, когда шеф посольских спецслужб начисто лишен возможности вмешиваться. Выдержанный мужик, этот Форриди: ничем не выдал своих эмоций; шевелящийся желвак на скуле не в счет.

– И когда я увидел ба Лура, лежавшее в погребальной ротонде с перерезанным горлом, – продолжал Майлз, – я понял, что неизвестный мне тогда еще противник ставит меня перед логически невозможной необходимостью доказать обратное. Позволив подбросить мне поддельный Ключ, я не имел больше возможности доказать непричастность Барраяра к подделке, кроме как добиться показаний единственного свидетеля – а он лежал мертвый на полу. Или кроме как найти местонахождение подлинного Большого Ключа, чем мне и пришлось заняться. И если смерть ба Лура не являлась самоубийством, но скорее убийством, тщательно обставленным как самоубийство, это означало только то, что кто-то в высшем руководстве службы безопасности Райского Сада тесно связан с убийцами ба, из-за чего обращаться за помощью к цетагандийским спецслужбам было просто опасно. Но затем кто-то поручил расследование этого дела гем-полковнику Бенину, намекнув предварительно, что быстрый вердикт, подтверждающий версию самоубийства, положительно повлияет на его карьеру. Кто-то, серьезно недооценивший способности Бенина. – «И его амбиции». – Кстати, это ведь был гем-генерал Нару?

Глаза Бенина блеснули, и он кивнул.