Цетаганда. Этан с планеты Эйтос. В свободном падении

— Ну… нет. — Маз запила чаем третье пирожное. — Контракты бывают разного рода. Простейший — на разовое использование чьего-то генома. Родившийся в результате этого ребенок становится… не хотелось бы употреблять слово «собственность»… скажем так: его регистрируют как члена созвездия отца, где он и развивается. Видите ли, такие решения принимаются не рядовыми членами клана; собственно говоря, родители могут ни разу в жизни не встретиться. Эти контракты заключаются высшим руководством созвездия, старейшими и соответственно мудрейшими его членами, следящими за тем, чтобы выбрать наиболее перспективную генетическую линию.

— Другой крайностью является пожизненная — или дольше — монополия, имеющая место в семье императора. Когда какую-либо аут-леди выбирают как мать потенциального наследника, контракт является абсолютно эксклюзивным: ее геном не должен был использоваться ранее и не может быть использован впоследствии, если только сам император не захочет от нее еще одного ребенка. Остаток жизни она должна прожить в Райском Саду, в собственном павильоне.

— Это награда, — наморщил лоб Майлз, — или наказание?

— Это самая большая удача, которая может выпасть на долю аут-леди: шанс сделаться вдовствующей императрицей, в случае если ее сын — а это всегда только сын — будет избран наследником. Даже стать матерью проигравшего — принца-кандидата или сатрап-губернатора — не так плохо. Вот почему в этом откровенно патриархальном обществе основные надежды аут-созвездий связаны с девушками. Глава созвездия — вождь клана, говоря барраярскими терминами, — никогда не станет императором или отцом императора, какими бы достоинствами ни блистали его сыновья. А вот через дочерей у него есть шанс сделаться дедом императора. И как вы понимаете, эти преимущества распространяются и на созвездие императрицы. Пятьдесят лет назад роль Дегтиаров была куда скромнее нынешней.

— Выходит, у императора есть сыновья, — размышлял вслух Майлз, — но все остальные помешаны на дочерях. И только раз или два в столетие, при восшествии нового императора, у них появляется шанс выиграть.

— Приблизительно так.

— Но тогда… какую же роль играет во всем этом секс? — ужаснулся Айвен.

— Никакой.

— Никакой?!

Маз рассмеялась его реакции:

— Да, ауты вступают в половые отношения, и иногда их даже можно квалифицировать почти как брак. Я бы сказала, у них не существует никаких формальностей, если не считать того, что связанные с этим требования этикета чрезвычайно сложны. Правда, они хранят это в тайне, так что я плохо знакома с этим вопросом. К счастью, ауты — отъявленные расисты, ревностно блюдущие свой генофонд, так что вам не придется сталкиваться с этим.

— О… — вздохнул Айвен. Похоже, эта информация его разочаровала. — Но… если ауты не женятся и не имеют семей, как и когда они покидают свой дом?

— Никогда.

— Ого! Вы хотите сказать, они живут с… гм… со своими, так сказать, матерями безвылазно?

— Ну не с матерями, конечно. С дедами или прадедами. Но молодежь — в возрасте до пятидесяти лет — живет на попечении своего созвездия. Я подозреваю, что именно это служит причиной обособленности старших аутов. Они живут сами по себе, поскольку могут наконец себе это позволить.

— Но как тогда насчет всех этих легендарных гем-генералов и гем-лордов, завоевывавших в жены аут-леди? — спросил Майлз.

Маз пожала плечами:

— Они ведь не могут рассчитывать сделаться матерью императора, верно? Кстати, вот персональный вопрос вам, лорд Форкосиган: вам не приходилось задумываться над тем, как это ауты, не отличающиеся особой воинственностью, главенствуют над военачальниками из гем-расы?

— Ну да. С того момента, когда я узнал об этой сумасшедшей цетагандийской двухпалубной аристократии, я все жду, что она вот-вот развалится сама собой. Как можно править штыками с помощью изящных искусств? Как может кучка надушенных поэтесс вроде здешних аут-лордов пасти целые полки гемов?

— Цетагандийские гем-лорды назвали бы это снисходительностью высшей культуры, — улыбнулась Маз. — На деле же любой, кто наберет достаточно власти, чтобы представлять мало-мальскую угрозу, вовлекается аутами в генетическое родство. Нет в цетагандийской системе ценностей высшей награды, чем получить от империи в жены аут-леди. Гем-лорды просто бредят этим. Это высшее, чего они могут добиться в социальном и политическом плане.

— То есть вы хотите сказать, ауты контролируют гемов через их жен? — удивился Майлз. — Поймите, я не сомневаюсь, что аут-леди милы и все такое, но гем-генералы… они могут быть настолько прожженными твердолобыми вояками… не могу поверить, чтобы кто-то в Цетагандийской империи мог крутить ими.

— Если бы я знала, как аут-леди делают это, — вздохнула Маз, — я бы разбогатела, торгуя этим секретом. Нет, лучше я приберегла бы его для себя. В общем, несколько последних веков эта система срабатывала. Разумеется, это не единственный способ контроля над Империей, только самый наглядный и, на мой взгляд, значительный. Без него ауты были бы ничем.

— Кстати, полагается ли за невестами из аутов приданое? — поинтересовался Майлз.