«Вынужденный отступить от побережья, Спартак расположился с войском на Регийском полуострове. Сюда же подошел и Красс. Сама природа этого места подсказала ему, что надо делать. Он решил прекратить сообщение через перешеек, имея в виду двоякую цель: уберечь солдат от вредного безделья и в то же время лишить врагов подвоза продовольствия. Велика и трудна была эта работа, но Красс выполнил ее до конца и сверх ожидания быстро. Поперек перешейка, от одного моря до другого, вырыл он ров длиной в триста стадиев, шириною и глубиною в пятнадцать футов, а вдоль всего рва возвел стену, поражавшую своей высотой и прочностью. Сначала сооружения эти мало заботили Спартака, относившегося к ним с полным пренебрежением, но когда припасы подошли к концу и нужно было перебираться в другое место, он увидел себя запертым на полуострове, где ничего нельзя было достать».
Триста стадиев Плутарха — это почти пятьдесят пять километров. Но труд легионеров идет насмарку, потому что Спартак в одну из бурных ночей, когда шел сильный снег, засыпал участок рва землей, хворостом и ветками и прорвал блокаду.
Армия Спартака идет к порту Брундизию, возможно, для того, чтобы переправиться оттуда в Иллирию. Часть его войска, забыв, что стало с Криксом, решила остаться в Италии и откололась от Спартака. И сразу же была разбита Крассом.
Теперь Марк Лициний не осторожничал, а торопился как можно скорее уничтожить восставших. Он уже знает, что Сенат, недовольный его медлительностью, вызвал на помощь Марка Лукулла из Македонии и, что еще хуже, Помпея из Испании.
В 71 году до P. X. недалеко от Брундизии он настигает Спартака, и там происходит решающее сражение.
Легенда гласит, что Спартак перед сражением заколол перед строем своего коня, что означало «ни шагу назад». Битва была кровавой, Спартак с группой воинов пытались прорваться к шатру Красса, но безуспешно, а когда его соратники бежали, то он в одиночку сражался с окружившими его легионерами и погиб в бою. В других источниках таких живописных деталей нет, что свидетельствует об их относительно большей с точки зрения здравого смысла достоверности. В них говорится, что тело Спартака так и не было найдено. Судьба его жены-пророчицы тоже осталась неизвестной.
Неудивительно, что такая выдающаяся личность, как Спартак, стала символом борьбы за свободу. В наши времена появляются довольно-таки забавные теории о том, как пусть даже талантливому, но рабу удалось чуть ли не поставить на колени Республику. Есть даже версия, исходящая из одного из основополагающих принципов римского правосудия «кому выгодно?». А поскольку дестабилизация Рима в то время выгоднее всего была Митридату, то автор этой гипотезы ищет «понтийский след». Впрочем, там же предполагается, что Спартак — это на самом деле Савмак, не менее знаменитый вождь не менее знаменитого восстания на Босфоре. И гипотеза плавно переходит в разряд фантастической литературы, наподобие романа в жанре альтернативной истории, в которой Спартак одерживает победу над Римом.