Цезарь

Он с упорством 248ведет эту двойную политику и неоднократно, причем зачастую в решающие моменты войны, созывает этот concilium Galliarum 249: он располагает представительным органом галльских племен и считает вождей (principes) законными посредниками. Этому собранию он объявляет о своих намерениях, о своих указаниях и создает видимость открытости для того, чтобы лучше укрепить свой авторитет: не правда ли, это похоже на то, как он ведет себя в своем совете? С другой стороны, такая дипломатия позволяет опираться скорее на цезарианскую, нежели на проримскую партию и внутри одного племени оказывать поддержку одному клану в противовес другому. Разделяй и властвуй. Цезарь всегда следовал этому девизу, столь же древнему, как и сама история Рима; он настойчиво и успешно применял его.

Цезарю было абсолютно необходимо собирать сведения для составления плана кампании, и дружественные племена или расположенные к нему члены кланов оказывались в его распоряжении как осведомители. Он располагал целой сетью давних сторонников, ибо Рим не скупился на титул «друга римского народа», дав его эдуям, арвернам в Кельтике, нитиоброгам и лакторатам в Аквитании. Каждый раз, когда восставшее племя просило у него прощения, Цезарь, требуя заложников, пресекал любую измену и даже подозрительную нерадивость. Систематически забирая заложников, он предупреждал любые возможные восстания в первую очередь потому, что заложниками становились в основном сыновья вождей, как в случае с племенем ремов 250. Пощадив по просьбе эдуев союзных им белловаков, Цезарь потребовал шестьсот заложников 251. Часто такие заложники служили гарантией мира, обретенного благодаря жесту милосердия со стороны Цезаря, который только выигрывал, заставляя верить в то, что верные Риму племена будут обладать в Галлии высшей властью. Адуатуки не напрасно взывали к его милосердию 252: подобная дипломатия прощения часто обеспечивала ему союзников. В 55 году 253он склонял каждого из вождей треверов к союзу с Цингеторигом: он был заинтересован в усилении доверия к человеку, проявившему исключительную преданность, а также в том, чтобы подорвать доверие к Индутиомару, в верности которого сомневался.

Наконец, чтобы удержать в зоне римского влияния народы, склонявшиеся к измене или виновные во враждебных действиях, Цезарь прибегал и к террору. Он велел убить всех венетских сенаторов, [79]потому что венеты с неуважением отнеслись к статусу римских посланников. 254Он приказал убить эдуя Думнорига, предавшего его в 54 году во время экспедиции в Британнию, 255а в следующем году — сенона Аккона, зачинщика заговора сенонов и карнутов; 256позднее он приговорил к смерти карнута Гутуатра. 257

Подобная гибкая дипломатия, менявшаяся применительно к тому или иному племени в зависимости от момента, соединялась с искусством ведения войны. Чтобы доказать свою добрую волю, привлеченные на сторону римлян племена должны были поставлять сведения. Таким образом Цезарь всегда был в курсе намерений каждого и в случае необходимости мог изменить первоначальный план кампании. Иной раз сражения бывали выиграны благодаря вмешательству посланников, и это значительно повышало престиж Цезаря. Анализ политической ситуации соединялся с военной интуицией, и это придавало еще больший блеск харизме Цезаря. Несмотря на несколько неудачных сражений, — от которых сам он зачастую оставался в стороне, — его репутация непобедимого военачальника привлекала к нему и солдат, и общественное мнение как в Галлии, так и в Риме.

Глава II ЗАВОЕВАТЕЛЬ ГАЛЛИЙ

Мы не станем говорить: «Завоевание Галлий», — эта глава истории была написана уже много раз и совсем недавно заново освещена талантом Кристиана Гудино. Мы же, исследуя это полное драматических событий время, охватывающее сто десять месяцев войны и сто десять месяцев политического маневрирования, будем следить за конкретным человеком — Юлием Цезарем, ибо именно он один решал и создавал в то время свое и политическое, и военное будущее. 258

Первые победы Цезаря (58-57 годы)259

Цезарь меж двух опасностей — галльской и германской

Восстание аллоброгов (Вьенна) дало сигнал к перемещениям племен Кельтики, которые могли в результате своих миграций перекроить общественно-политическую карту Галлии. Чтобы не допустить этого, сенат распространил на Галлию сферу применения плебисцита Ватиния, проведенного в конце апреля 59 года.