Цезарь

Задержанную верхушку германцев освободили. Но князья и старейшины не решились покинуть лагерь римлян, поскольку находились на территории галлов, весьма озлобленных за разорение их земель.

А Цезарь в очередной раз демонстрирует свою незаурядность.

«Желая приобрести славу первого человека, перешедшего с войском Рейн, Цезарь использовал это в качестве предлога для похода на сугамбров и начал постройку моста через широкий поток, который как раз в этом месте был особенно полноводным и бурным и обладал такой силой течения, что ударами несущихся бревен угрожал снести столбы, поддерживавшие мост. Но Цезарь приказал вколотить в дно реки огромные и толстые сваи и, как бы обуздав силу потока, в течение десяти дней навел мост, вид которого превосходил всякие ожидания. Затем он перевел свои войска на другой берег, не встречая никакого сопротивления, ибо даже свевы, самые могущественные среди германцев, укрылись в далеких лесных дебрях. Поэтому он опустошил огнем землю врагов, укрепил бодрость тех, которые постоянно были союзниками римлян, и вернулся в Галлию, проведя в Германии восемнадцать дней». [80]

Описание строительства моста в «Записках о Галльской войне» сейчас читается как глава из производственного романа — инженерные особенности конструкции описываются подробно и в деталях. Сквозь лаконизм строк проглядывает гордость за своих легионеров, способных в кратчайшие сроки обеспечить решение любой задачи.

Кровь и огонь, разумеется, не в счет: чем больше он разорит земель врага, тем безопасней римским гражданам. Говоря о своих победах, Цезарь чаще всего пишет «расаге» — успокаивать, умиротворять, принуждать к миру, наконец.

Он великий мастер слова.

Победы и потери

Расправа над усипетами и тенктерами для Рима стала поводом очередных празднеств. Но враги на сей раз заговорили громче.

«Когда сенат выносил постановления о празднике и жертвоприношениях в честь победы, Катон выступил с предложением выдать Цезаря варварам, чтобы очистить город от пятна клятвопреступления и обратить проклятие на того, кто один в этом повинен. Из тех, что перешли Рейн, четыреста тысяч было изрублено; немногие вернувшиеся назад были дружелюбно приняты германским племенем сугамбров». [81]

Заметим, что предложение Катона выдать Цезаря германцам, не высмеяли, а, напротив, отнеслись к его словам серьезно. Сенаторы даже создали комиссию для выяснения, что творится в Галлии, но благодаря своевременному вмешательству друзей Цезаря и его личным посланиям, опровергающим обвинения Катона, дело удалось замять.

У римлян, как мы уже неоднократно говорили, взаимоотношения с богами строились на основе, если можно так выразиться, «строгой финансовой отчетности». Римляне действовали в рамках определенных «регламентов», а боги за это даровали Риму удачу и успех. Клятвопреступление же, то есть ложное обещание, данное именем какого-либо божества, рассматривалось как преступление, могущее навлечь на город беды, и требовало очистительного жертвоприношения.

О божествах греков и римлян мы в основном имеем представление по сборникам мифов Древнего мира, причем в адаптированных для школьников изданиях. Или же по фильмам и сериалам, в которых много схваток, битв и полуобнаженных женских тел. Но при ближайшем рассмотрении весь этот пантеон олимпийских богов выглядит как сборище кровавых маньяков и мелких бесов, озабоченных лишь тем, как нагадить друг дружке, а заодно и людям. Римляне явно считали, что те, кому они поклоняются, злопамятны и злокозненны, поэтому старались придерживаться ритуалов, которые, по их мнению, споспешествовали победам Рима в прошлом, а следовательно, должны были помочь и в будущем. С такими богами следовало вести себя как с весьма суровыми заимодавцами.

И поэтому в истории Рима были прецеденты, когда противнику выдавали своих деятелей, вплоть до консулов, если их поведение считали несправедливым и как бы провоцирующим богов. За тридцать семь лет до рождения Цезаря армии консула Гая Гостилия Манция грозило уничтожение, поскольку она была окружена враждебными кельтиберами. Сдавшись в плен, консул спас армию и был отпущен вместе со всеми своими легионерами, а взамен потребовали мирный договор на приемлемых условиях. Сенат не утвердил договор, велел заковать Манция в цепи и вернуть в таком виде к стенам вражеского города. Кельтиберы оценили жест или же испугались какой-то непонятной хитрости римлян и вернули Манция живым и невредимым.

Цезарь вряд ли хотел последовать примеру Манция. К тому же, как верховный понтифик, он, скорее всего, считал, что ему по должности положено больше, чем другим, и, будучи среди римлян особой, наиболее приближенной к богам, мог себе позволить и позволял трактовать проявления их воли удобным для себя образом.

Поэтому он предоставляет друзьям отбиваться от наскоков Катона, а сам готовится к рейду на Британию.

И в августе 55 года до P. X. он начинает вторжение.

Силы, задействованные им, были не очень впечатляющие. Большая часть армии находилась в Галлии, в которой все еще было неспокойно.