Цезарь и Клеопатра

Два подчаска бегут в южную сторону. Центурион с солдатами – в противоположную сторону. Сейчас же вслед за этим раздается рев буцины. Четверо носильщиков выходят из дворца, неся свернутый ковер. За ними Фтататита.

Часовой (с опаской поднимая пилум). Опять ты!

Носильщики останавливаются.

Фтататита. Потише, римлянин: ты теперь остался один. Аполлодор, этот ковер Клеопатра посылает в подарок Цезарю. В нем завернуто десять драгоценных кубков тончайшего иберийского хрусталя и сотня яиц священной синей голубки. Поклянись честью, что ни одно из них не будет разбито.

Аполлодор. Клянусь головой. (Носильщикам.) Несите в лодку. Осторожней!

Носильщики сходят с тюком по ступеням.

Первый носильщик (смотрит вниз на лодку). Поостерегитесь, господин! Яйца, о которых говорит эта госпожа, весят, должно быть, каждое по фунту. Эта лодка не выдержит такой тяжести.

Лодочник (в бешенстве вскакивает на ступени). О ты, злоязычный носильщик! Ты, противный естеству сын верблюдихи! (Аполлодору.) Моя лодка, господин, возила не раз по пять человек. Неужели она не свезет вашу милость да сверток с голубиными яйцами? (Носильщику.) Ты, облезлый дромадер! Пусть боги покарают тебя за твою злобу и зависть!

Первый носильщик (флегматично). Я не могу бросить тюк, чтобы отдуть тебя. Но уж когда-нибудь я тебя подстерегу!

Аполлодор (примирительно). Замолчите! Если бы эта лодка была всего-навсего щепкой, я бы все равно поплыл на ней к Цезарю.

Фтататита (в тревоге). Заклинаю тебя богами, Аполлодор, не поступай неосмотрительно с этим тюком.

Аполлодор. Не бойся ты, о почтеннейшая из химер. Я понимаю, что ему нет цены. (Носильщику.) Клади, говорю я, да поосторожней, или ты десять дней не будешь есть ничего, кроме палки.

Лодочник спускается вниз, за ним носильщики с тюком. Фтататита и Аполлодор наблюдают с берега.

Тише, сыновья мои! Тише, дети мои! (С внезапным испугом.) Да тише вы, собаки! Клади поровней на корму. Так! Хорошо!

Фтататита (вопит одному из носильщиков). Не наступи на него. Не наступи! О ты, грубая скотина!

Первый носильщик (поднимаясь по ступеням). Не волнуйся, госпожа. Все цело.

Фтататита (задыхаясь). Все цело. Как только сердце мое не разорвалось! (Хватается за грудь.)

Все четверо носильщиков поднялись и стоят на верхней ступени, дожидаясь платы.

Аполлодор. Вот вам, голяки! (Дает деньги первому носильщику, который подбрасывает их на руке, чтобы показать остальным.)

Они жадно толпятся вокруг и заглядывают, сколько он получил, уже приготовившись, по восточному обычаю, взывать к богам, проклиная жадность нанимателя. Но его щедрость ошеломляет их.

Первый носильщик. О щедрый государь!

Второй носильщик. О повелитель базара!

Третий носильщик. О любимец богов!

Четвертый носильщик. О отец всех носильщиков рынка!

Часовой (с завистью, злобно замахиваясь на них пилумом). Пошли вон, собаки! Убирайтесь.

Они убегают по набережной в северном направлении.

Аполлодор. Прощай, Фтататита! Я буду на маяке раньше египтян. (Спускается вниз.)

Фтататита. Пусть боги даруют тебе скорый путь и защитят мое сокровище!

Часовой возвращается после погони за носильщиками, чтобы не дать Фтататите бежать.

Аполлодор (снизу, в то время как лодка отчаливает). Прощай, доблестный метатель пилума!

Часовой. Прощай, лавочник!

Аполлодор. Ха-ха! Налегай на весла, бравый лодочник. Хо-хо-хо! (Он начинает петь на мотив баркаролы, в такт веслам.) -

Сердце мое, крылами взмахни,
Бремя любви, сердце, стряхни.
Дай-ка мне весла, о сын черепахи!

Часовой (угрожающе, Фтататите). Ну, красавица, иди-ка в свой курятник.Марш отсюда!

Фтататита (падая на колени и протягивая руки к морю). Боги морей, вынесите ее невредимую на берег!