Цезарь в тесте

Дикий рёв этого Будила прервал мои размышления. И, главное, никто не слышит грохота этого железного чудовища, но стоит мне запеть моим тоненьким голоском — «Вставай, поднимайся, рабочий народ!», как все, будто ошпаренные, выскакивают из своих комнат и таращат на меня глаза:

— Ты что, Столпудель, с ума сошла?! Орешь на весь дом. Так же можно и вообще не встать!

Я знаю силу своего голоса. Он ракетам траекторию менял.

Самая дисциплинированная — Надежда. Она молча направляется в ванную, потом быстро завтракает и убегает на работу. Следом идет Шуруп. Со всколоченной головой и в смятой облегающей пижаме, она и вправду похожа на свое прозвище. Затем на автопилоте, с закрытыми глазами бредёт Влад. Труднее всего поднять детей. Тоня — настоящая соня. Но с ней еще как-то можно справиться. А вот Данилка… Он зарывается в одеяло, под подушку и ни на что не реагирует. Затем гребёт ногами, пытается продырявить головой матрац, чтобы скрыться от моих настойчивых притязаний. Но, поняв бесполезность своих действий, наконец, выныривает на поверхность.

— Ты знаешь, Столюнчик, у меня что-то болит живот.

Я молча показываю ему касторку.

— Да нет, — поясняет он, — это, наверное, от спины так тянет и ноет.

Я достаю заготовленную заранее настойку со скипидаром. Он уже как-то попробовал на себе ее действие. Я теранула ему тогда не только спину, но и чуть ниже. Он носился по квартире, как метеор, горланя во всю мощь:

— Ой, горю! Подуйте кто-нибудь!!

Наконец поднимается и он. Час утренней суеты и суматохи быстро пролетает, и все спешно вываливаются из дома. Спустя время снизу доносится вопль:

— Эй, Столя, сбрось ключи, забыл на вешалке!

Я беру их и, не глядя, бросаю в открытую форточку. Теперь надо выгулять собак, накормить и их, прибраться и можно будет заняться той странной запиской.

Я ехала в метро к неизвестному мне Петру Грибову, и все время думала об этой дурацкой фразе «Цезарь в тесте». Что это значит? Ну, понятно — «котлета в тесте» или «сосиска». А «цезарь»? Может, это сорт колбасы или еще какое-нибудь кулинарное изощрение? Честно говоря, я разбираюсь во всем этом, как наша Герпруда в парфюмерии. Сейчас хоть что-то научилась готовить, а раньше был просто конфуз. Как я после этого жива осталась, ума не приложу. Да и убивать меня не надо было. Просто заставить съесть то, что я сама приготовила и всё. Но семья у меня оказалась на редкость милосердная. А в кулинарных книжках как пишут? «Приготовить, скажем, картофель до полной готовности». До полной готовности чего или кого? Продукта или голодной оравы, ждущей чего бы поесть? Да они уже давно готовы… и меня сожрать вместе с этим продуктом! Хорошо, что меня вовремя подучила одна торговка на базаре, у которой я расспрашивала о секретах кухонного мастерства.

— Ты не показывай виду, что готовить не умеешь. Не тушуйся и марку держи. Сейчас столько различных блюд существует! А чем они отличаются? Какой-то изюминкой. Вроде, всё, как всегда, но немножечко не так. Главное в нашем деле что? Придумать название для получившегося блюда! Пересолен суп? Нет! Это такая его разновидность. «Морская прелесть» называется. Пирог подгорел? А вот и не угадали! Это же «Негр на противне»! Вместо каши какая-то размазня получилась? Ну, что вы! Перед вами «Медуза в жемчуге»!

Золотые слова! Как они часто выручают меня в повседневной жизни!

Но вряд ли девица, которую преследуют и хотят убить, думает в тот момент о куске мяса, запеченном в тесте. Хотя, может, это ее последнее желание. Возможно, ей его всю жизнь запрещали. Или она пыталась похудеть и сама воздерживалась. А теперь, перед смертью, всё можно. Ей нож в бок, а она — сосиску в тесте! Ее под поезд, а она — пирожное! Потому и написала своему другу или мужу — кем он там ей приходится? — что она сейчас не то, что котлеты, а и его самого, любимого Цезаря, съела бы с тестом!

Впрочем, что я мучаюсь в догадках? Сейчас приеду к этому Петру Грибову, вручу ему записку, пусть сам разбирается в предсмертных желаниях своей подруги.

Лишь подойдя к нужному мне дому, я поняла, что сейчас должна буду не просто передать записку. Это не тот случай, как если бы я случайно разговорилась с женщиной в парке на лавочке, и она меня попросила:

— Я, пожалуй, еще немного побуду здесь, а Вы, не будете ли так любезны, передать моему Пете, что бы он принес мне сюда «цезаря в тесте»? Вы ведь все равно будете идти мимо. Я сейчас ему напишу.

— Да, конечно.

А потом:

— Петя! Вот Вам записка!

— Ой, спасибо Вам большое, даже не знаю, как Вас и благодарить.

— Ну что Вы, не стоит благодарностей.

И, мило улыбаясь, разойтись, довольными друг другом. Сейчас я должна буду сообщить Петру Грибову страшную новость о гибели близкого ему человека. Наверняка, он еще не знает об этом. И провел бессонную ночь в тревожном ожидании.

Найдя нужную мне квартиру, я стала перед ней в нерешительности. Но делать нечего, надо действовать до конца, раз уж ввязалась в эту историю. И я нажала на кнопку. Потом ещё и ещё, но внутри никто никак не реагировал. Тогда я постучала в дверь согнутым средним пальцем. И она слегка приоткрылась.