Цезарь в тесте

— Нет, у меня нельзя! — опешила я. — Я еще ничего не готовила!

— Вы не дослушали, — пояснил Изжогин извиняющимся тоном. — Я хотел спросить, у Вас на примете нет никакого укромного ресторанчика, где мы бы могли спокойно побеседовать?

— Нет! — тут же ответила я, всё ещё находясь на волне отрицания.

— Ну, хорошо, тогда подъезжайте на Колокольный проспект, посидим «У прокурора».

— У прокурора? — удивилась я.

— Это кафешка так называется. Просто тут районная прокуратура рядом.

— А как я Вас узнаю? Как Вы хоть выглядите?

— Вы что, не знаете, как выглядят настоящие убийцы? Я — здоровила с тупой небритой мордой и с пистолетом наперевес.

Ясно. Дядька с юмором. Это ему плюс.

— Вообще-то, я невысокого росточка, скромный и — увы! — уже лысый. Так что Вы, как женщина, можете меня просто не заметить. Хотите, я для пущей узнаваемости буду держать в руках журнал?

— «Свиноводство»? — вырвалось у меня.

— Почему «Свиноводство»? — удивился он.

— Ну, чтоб никто не догадался, — привела я классический аргумент. — Ладно, это не обязательно. Встречаемся через час у входа.

Посмотрим, что из себя представляет маленький, лысенький, скромный нелюбимец женщин, у которого в Москве солидная фирма и молоденькая любовница.

Изжогин оказался среднего роста лысоватым мужчиной лет сорока, но довольно-таки симпатичным и прилично одетым. Он ожидал меня у входа, держа в руке царственную розу на длинной ножке.

— Я Вас именно такой и представлял, — сказал он, когда я подошла к нему, — строгой, решительной, но очень женственной, — и протянул мне цветок. — Это Вам.

Я немного поколебалась. Странное всё-таки, согласитесь, начало отношений следователя и подозреваемого. Но решила розу принять. Приятно, однако.

Когда мы устроились за столиком, и он сделал заказ, я решила сразу же, как говорит моя начальница Альбина, взять корову за вымя.

— Игорь Васильевич, что Вы думаете по поводу этого убийства или несчастного случая?

— А что тут думать? И так всё ясно. И милиция это подтвердила. А Николай ищет среди нас коварного друга, — выплеснул на меня свою затаённую обиду Изжогин.

— Так Вы считаете, — подытожила я, — что сам Виталий всё это и подстроил?

— Конечно. Да он Люську и на дух не переносил. А тут случай такой подвернулся. Вот он им и воспользовался.

— Ну, хорошо. А откуда второй пистолет взялся?

— А, может, он его с собой постоянно носил, для самообороны.

— И какая ему выгода от смерти мачехи?

— Люська, ещё та стерва была! — со знанием дела произнёс лысый симпатяга и откинулся на спинку стула. — Поэтому, во-первых, Виталий мстил отцу за измену памяти матери. А, во-вторых, ему стало известно, что Труфанов собирается переписать фирму на свою молодую жену.

— Откуда он узнал?

— Я сказал.

— А кто в действительности владеет фирмой?

— Основной пакет акций у Николая.

— Игорь Васильевич, а какие у Вас отношения с Труфановым?

— Дружеские. И деловые.

— А конфликты у Вас были?

— Бизнес, милая моя, — поучительно произнёс он, — это и есть сплошной конфликт и способы его улаживания. Кому это лучше удаётся, тот и на высоте.

Интересный у нас получался допрос. За трапезой, с комплиментами и улыбочками.

— Расскажите подробнее о Люсе, — попросила я.

Изжогин закурил сигарету, предварительно предложив мне и спросив разрешения. Я отказалась. Не стала выделываться. Курить толком не умею, а задымлять мозги не хотелось.

— Люся работала у нас на фирме. Вроде, и должность она занимала скромную, но так получалось, что она всегда была на виду. Одним словом, видная девица. Ну, а после смерти жены Николай на неё и запал. Женюсь, говорит, и всё! Я его и отговаривал… Вы когда-нибудь в зоопарке возбуждённого гориллу видели? — вдруг спросил он.

— Нет! — почему-то испугалась я.

— Страшное зрелище! Уверяю Вас. Влюблённый мужик похлеще такой обезьяны будет. Прёт напролом и не дай Бог кому попасться на его пути! А всему виной скромные на вид, тихо-коварные женщины.

— Вы, я вижу, женщин не любите, — заметила я.

— Ну, что Вы! Наоборот. Восхищаюсь ими! — искренне воскликнул бизнесмен. — Особенно их целеустремлённостью. И если бы не тот роковой выстрел, быть бы Люське тайной хозяйкой нашего с Труфановым детища!

— А что же он сыну наследство не отписал? — изумилась я.

— А в этом и проявилось неразгаданность тайны женской власти над мужчинами. Люсьен, кстати, прорабатывала и запасной вариант. Пыталась соблазнить и юного Труфанова. Но мальчик, видимо, ещё не созрел для такой подлости, потому и попросил отца, не объясняя истинной причины, поселить его отдельно, подальше от соблазнительницы.

— И что, Николай Степанович ни о чём не догадывался?

— Вы когда-нибудь в зоопарке возбуждённого гориллу видели? — повторил Изжогин, явно намекая на мою тупость.

— Ну, а сами-то Вы женаты? — мне захотелось ему отомстить.

— Каюсь! Был грешен, — мужчина молитвенно сложил руки. — Но Господь избавил меня от сего счастья.

— Вы её убили? — предположила я.

— Упаси Господи! Она сама облагодетельствовала меня. Ушла к другому. Сеять разумное, доброе, желанное. Для себя.

— А кто же тогда Ваша Мура?

— А никто.

— Как никто?